Двое на берегу Реки!
Очень краткая преамбула.

Этому рассказу уже почти шесть лет. Копаясь в старых записях, внезапно набрел на него и вдруг понял, что совсем забыл о нем - удивительная штука эта человеческая память.
Еще одно.
Эти две сущности живут во мне, сколько себя помню.
Первый стремительно взрослел и становился стариком, обгоняя меня в возрасте. Второй оставался юным максималистом. Для первого стакан холодной чистой воды в жаркий день становился центром Вселенной. Второй до сих пор мечтает увидеть звезды на расстоянии вытянутой руки, а не с донышка земной атмосферы. У первого только прошлое. У второго нет ничего, кроме будущего.
Самое странное, что за столько лет эти двое так и не научились договариваться.
Мистика, говорите?
Ха...
***
Они сидели на высоком зеленом пригорке, старик и юноша. Далеко внизу Великая Река неторопливо и мерно вздымала свои волны, крутила еле заметные глазу водовороты, терпеливо из века в век подтачивала берега, местами болотистые, местами из камня и глины.
Их спор продолжался уже очень долгое время. Настолько долгое, что оба предпочли забыть, с чего он, собственно, начался.
— Ты их не любишь! — обвиняющим тоном заявил юный.
— Я их не любил. — кротко поправил старик — Я насылал на них испытания и напасти. И чем больше я насылал, тем более они полагались на волю Мою.
— Они тебя обманули? — рассмеялся юный.
— Я сам себя обманул. Они полагались на волю Мою и мне приходилось являть волю.
— Почему ты их не истребил? — заинтересовался юный — У тебя были все возможности!
— Я истреблял. — неохотно сознался старик — Насылал на них голод и холод. Насылал кровожадных соседей, для которых их кровь была дешевле воды.
— И? — потребовал объяснений юный.
— Чем больше я их истреблял, тем больше они верили в Меня.
— Но почему? — искренне изумился юный — Они прирожденные рабы?
— Ты же был у них? — зло прищурился старик — Скажи, смогли бы выжить рабы в тысячелетних северных лесах и болотах? В которых три месяца в году царит гнус, а все остальное время — лютые морозы?

Юный задумался на мгновение.
— Не знаю. Я уже ничего не понимаю.
— Ты же помнишь, как все произошло. — глухо произнес старик — Я дал любимым народам все, чтобы они творили прекрасное. Я дал им теплые моря, мягкий климат, обилие на полях их. И они начали творить прекрасное. Появились великолепные города белого камня, их скульпторы превзошли все мои ожидания, их поэты восхитили меня своими бесконечными опусами, их мореходы покоряли моря и открывали новые берега… И что произошло потом? Ты помнишь?
— Они остановились. Совсем. Нет, появлялись новые скульпторы, художники, поэты, но… Понимаешь, они словно бы договорились: все самое прекрасное было создано до них. А потому и незачем стараться, все равно превзойти было невозможно. — старик хмурился — А потом они ударились в грех, ты же помнишь. Чем спокойнее и сытнее была их жизнь, тем больше они грешили. И тем меньше помнили Меня и наставления Мои.
— А этим северянам достались скудость и тоска. Дожди, болота и грязь. — продолжал старик — Знаешь, что меня поразило больше всего? Северяне почти не умеют улыбаться. Другие живут легко, с постоянной улыбкой на устах. И так же легко творят мерзости. А эти почти не улыбаются. Лица мрачные, глаза цепкие и злые. Вот именно за это я их и не любил.
— С такой жизнью и я бы не улыбался. — меланхолично заметил юный — Ты же лишил их всех радостей в жизни.
— Я лишил их легких радостей. — уточнил старик — Поэтому они так и не научились жить так же легко. И улыбаться всякому пустяку они тоже не приучены.
— Знаешь, я иногда перечитываю их книги, такие же сумрачные, как и они сами.
— Для чего? — удивился юный — Ты же помнишь их все наизусть!
— Да, наизусть, — улыбнулся старик — и все равно перечитываю и буду перечитывать. Знаешь, в чем соль этих книг? Каждый раз, открывая их, ты не ведаешь, что еще нового ты там найдешь.
— Подожди, так не бывает. — искренне удивился юный — Предложения завершены, смыслы изложены, двусмысленности осознаны!
— Да. — улыбнулся старик — Все так и есть. Но каждый раз, открывая их книги, я нахожу что-то новое. Нет, не смыслы. И не двусмысленности. Новые чувства — да, это именно то, что я нахожу снова и снова.
— Почему? — опять удивился юный — Разве их писатели искуснее других?
— Нет. — немного подумав, ответил старик — Они не искуснее. Они просто другие.
— Ты недоговариваешь, старик. — взгляд юного на мгновение стал колючим, знакомо колючим, северным — У человека ограниченное количество чувств. Чем твои северные отличаются от мириадов других людей??? Ровно такое же количество ног, рук, ушей, у каждого по одной голове, как и у других! И ровно столько же чувств!!! — уже почти кричал юный.

********************************************

… Он шел уже почти месяц, временами по звонкому хрустящему насту, временами моментально и предательски проваливаясь в снег сразу по пояс, неосторожно ступив в почти неразличимую для глаза проталину вокруг торчащей из сугроба тонкой веточки.
Мороз лютовал в полном безмолвии, изредка раскатываясь далекими выстрелами лопнувших от стужи стволов деревьев. Останавливаясь на ночлег, Он долго и старательно утаптывал сугроб и лапник, постеленный в несколько слоев. Улегшись, Он взваливал на себя еще несколько слоев разлапистых сосновых веток, привычно и споро работая топором на длинной рукояти, засыпал свою ежевечернюю колючую берлогу еще несколькими слоями снега, оставляя только небольшое отверстие для дыхания. Последняя перед тем, как провалиться в объятия сна, мысль билась тонкой жилкой в голове: Господи, спаси и сохрани…
Выжить ночью можно было только так, тепло костра было слишком обманчивым: разморив себя кружкой натопленного из снега кипятка и скудной снедью из горсти сухарей и куска насквозь промороженного соленого мяса, Он рисковал вовсе не проснуться поутру, навсегда застыв в убаюкивающих и очень цепких лапах стужи, рядом с незаметно потухшим костром.
В один из дней, уже под самый вечер, Он совершенно неожиданно для себя вышел к своей деревне, затерянной в глухой тайге, вросшей в мерзлую землю и сугробы под самые подслеповатые окна, хотя и знал заранее, где она — мог пройти по всем окрестностям хоть с завязанными глазами, зная на ощупь каждую изгородь и каждое дерево.
Прошел единственной улицей, зашел в сени своего дома, долго и шумно сбивал снежную корку с валенок. Открыл низкую дверь, наклонился, вошел в избу, натыкаясь взглядом на иконы и огромные серые глаза жены, в которых отраженным огнем восковой свечи плескалась радость….

***********************************************

— Ты поселил их в Аду… — тихо сказал юный.
— Да, так получилось. Но я же дал им и возможность каждый вечер возвращаться в Рай. — так же тихо ответил старик.
— Ты поселил их за гранью… — так же тихо продолжал юный.
— Я поселил их на грани, — не согласился старик — хотя там иногда невозможно разобраться, где она, та грань. Теперь ты понимаешь, почему у захватчиков не было ни единой возможности покорить этот народ?
— Подожди, — торопливо перебил старика юный — но там же их было много, этих племен. Тебе удалось выковать из них единый народ. Теперь я понимаю, почему они открывали народы и земли, недоступные другим.
— Да. — усмехнулся в бороду старик — А их мореходы открывали острова, которые никто, кроме них, открыть и не мог. А писатели открывали чувства, недоступные другим народам.
— И везде, где появлялись они, появлялся и Я. В самой захудалой деревеньке, в самом дальнем остроге стоял храм имени Меня, и он всегда был первым, что северяне строили на новом месте. И чем труднее им было, тем более они полагались на волю Мою… Нелюбимые чада, неулыбчивые русские, переросшие Отца своего в Любви.
Они сидели на высоком зеленом пригорке, старик и юноша. Изредка юноша бросал камушки в Великую Реку, в берегах которой неспешно текла не вода — там текло само Время, иссиня-черная поверхность которого иногда вздымалась волнами, скрывая от глаз неразличимые в своей черноте водовороты. Водовороты в виде галактик, что ежесекундно рождались и умирали в Великой Реке.

Автор: Олег Адольфович

(Из архива; от Захара Прилепина) БЕЗ ПРЕДЕЛА.

Чувство Родины — иррациональное, по здравому размышлению — вроде бы и ненужное. К чему любить что-то мрачное, суровое и неустроенное, если можно любить солнечное, прибрежное, мирное?

А можно любить и то, и другое, и третье — но нигде не закрепляться, не пускать корни, а катиться, как перекати-поле, под любым ветром в любую сторону.

Человека, который не имеет чувства Родины — то есть не разделяет твоих кровных, почти мучительных чувств к тому месту, где ты родился, — обвинить ни в чём нельзя. Он просто этого не чувствует, в чём он виноват? Его Родина — он сам, или его подружка, или её дети, или их родители — им достаточно. Здесь нет никакого сбоя системы — люди не могут быть одинаковы, кто-то рождается странником, кто-то растёт как дерево. Деревья не летают.

Сбой наступает тогда, когда человек, лишённый чувства Родины, в этом не признаётся, но, напротив, выдаёт себя за радетеля твоей земли. И говорит: «Я тоже такой же патриот, как и ты, я тоже здесь живу — но вглядись сам: что тут любить? Здесь грязь, здесь скука, здесь тоска, здесь нечему радоваться и некого уважать, прошлое — отвратительно, будущее — ничтожно, национальные привычки — чудовищны, национальные герои — ужасны, берёзы наши — некрасивые, реки наши — холодные, моря — ледяные, солнце над нами стылое, да и хлеб на деревьях растёт невкусный… или где он там растёт?.. В общем, какой стыд, боже мой, какой стыд! Здесь надо всё, во-первых, заасфальтировать, во-вторых, всем необходимо покаяться, в-третьих, пространства слишком много, мы с ним не справляемся, надо передарить его соседям. Может, хоть тогда выйдет толк, хотя тоже вряд ли».

Негативизм, скептицизм, саркастическое отношение к любому предмету — будь то человек, чужая религия или целая страна, — очень привлекательны. Человек мал, человек слаб, человек зачастую глуп — вытирая о что-то ноги, он становится как бы выше этого предмета, смотрит на него снисходительно и радуется себе, своему уму, своей смелости и честности. Особенно честности, смелости и уму. Другие боятся сказать про ничтожное прошлое, кривые берёзки и необходимость асфальта — а он нет, он вот каков, он таков, он говорит и снисходительно улыбается: как, дураки, вы этого ещё не поняли, дураки, но это же очевидно, дураки.

Чувство Родины не исключает трезвого взгляда на вещи, но в итоге оно начинается с того, что… Нашёл ты себе щенка или котёнка — более гнусного создания и придумать невозможно, кривое на один глаз, хромое на три ноги, полно разнообразной живности, живущей на нём, и ясно, что эта живность его переживёт, потому что само оно явно нежизнеспособно. Нежизнеспособно — но сразу стало так дорого тебе, что ты сначала моешь его в тазике с тёплой водой — а оно ещё и пищит невыносимо, и царапается своими хромыми ногами. А потом ты едешь в битком набитом автобусе и везёшь это маленькое, но хотя бы уже отмытое чудовище неопределимого пола к ветеринару, а оно всё пищит и норовит вылезти из коробки, в единственную щель высовывая то лапку, то нос, то вглядываясь в просвет сумасшедшим глазиком. В очереди на тебя не без презрения смотрят обладатели дога, удава, королевского попугая, бирманской кошки и орангутанга, но ты держишь стать и уверен в своей правоте. И ветеринар вправляет все эти хромые ноги, и даёт мази, и качает головой: всякое он лечил, но такое — впервые. Но ты-то знаешь, что у тебя лучший в мире котёнок, или щенок, или, чёрт его знает, суслик, — объективно, неоспоримо, непобедимо.

…или с того начинается чувство Родины, что ты вовремя, едва научившись врать и хитрить, бежал из своей деревни, втайне молясь, чтоб никогда сюда не возвращаться — в эту бесцветную муку, в эту извечную работу, в эту грязь, которая подсыхает в июле, — но в конце августа снова понемногу возвращается в своё привычное состояние, потом исчезает под снегом к декабрю, но в феврале, при первой же оттепели, снова вылезает наружу: о, эта непроходимая, вечная, непобедимая грязь, грязь, грязищ-щ-ща.

И ты перебираешься в город, и ты карабкаешься там вверх, как по отвесной стене, и ты закрепляешься там на первом рубеже, всего в метре от земли, и можно спрыгнуть обратно, затаиться там, закопаться, но ты взбираешься на следующий рубеж, и потом ещё на один — и вот случилось чудо: ты впервые летишь за море, или даже за океан, и там ложишься в песок, золотой песок — и сыплешь на себя золотым песком, и думаешь: я смог.

Но потом, взяв уже не помнишь какой рубеж и гладя по голове своё чудесное чадо, вдруг понимаешь, что завтра ты повезёшь его не к золотому песку, а в ту… нет, уже не грязь — а в то огромное счастье, где, рождённый на белый свет, ты прокатился в солнечном колесе своего детства.

И ты жмёшь на газ, и ты подмигиваешь сыну или дочке в зеркало заднего вида: сейчас ты увидишь, сейчас ты узнаешь.

И происходит чудо: вдохновлённое твоим вдохновением дитя, заражённое твоим восторгом, — оно находит эти заросли лопухов совершенно упоительными; что там горы «Властелина колец» и планеты «Звёздных войн» — лопухи! Лопухи — это жизнь! Полынь! Чертополох! Прочие вредные растения, сорняки! Сосны стремятся в небо. Если смотреть на них лёжа — они выглядят как космические корабли, которые взлетают, взлетают, уже улетели. Уж переполз дорогу. Или гадюка? Он (или она?) живёт в нашем старом подвале, который уже обвалился, в который едва можно зайти. Но ты разберёшь эти завалы, ты укрепишь эти стены, ты вернёшь этому подвалу тот самый вид, который помнится тебе с того дня, когда бабушка вынесла оттуда самое удивительное в твоей жизни варенье — кажется, из арбузных корок. «Папа, тебя не укусит гадюка?!» Пусть гадюка боится, чтоб мы не укусили её, — мы вернулись на Родину: лучшее место на земле.

Пространство Родины ширится, увеличивается, взрастает. Родина именно что «начинается» — она не должна оборваться в начале.

Тёплый живот матери — когда ты слышишь её голос изнутри и обитаешь в тёплой воде — первая Родина. Колыбель — вторая. Двор и первая освоенная тропка до ближайших качелей — третья. Поднимаешься на качелях и видишь, что Родина есть даже в со седнем дворе. Какая большая Родина! Родина — отцовская рука. Родина — твоя женщина. Родина — твои дети. Родина — кладбище твоих близких. Родина — твоя речь, твой язык, в котором слышны голоса всех твоих предков. Родина — это когда ты услышал песню «Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я, привет тебе, привет…» — и понял, что если не отвернуться в сторону, то все увидят твою слезу — откуда она взялась, ты же её не звал.

Родина — твой бережок, с которого ты ловишь свою рыбку, не золотую, а простую. Но если Родина — только это — бережок, твоя случайная слеза, головёнка твоего ребёнка, — может быть, ты не слишком далеко ушёл из колыбели, от своего двора?

Люди, которые хвалятся тем, что им много места не надо, они довольны тем, что приобрели в кредит, — они чем хвастаются? Своим маленьким горизонтом? Что вы там приобрели в кредит? Холодильник, шубку, стиральную машину? Может быть, теперь стиральная машина — твоя Родина? Никто не против и такого варианта, но не возводите свой маленький горизонт в закон, в идеологию. Это ваш личный закон, ваша личная идеология: живите с этим законом внутри и никому его не показывайте. Но иногда тихо, не подавая виду, попытайтесь отдать себе отчёт, что та нефть, тот газ, те алмазы, тот лес — всё то, что создало наше хоть какое-то благополучие, определило наши победы и в итоге даровало нам жизнь, — всё это пришло к нам оттого, что здесь обитали люди с другим чувством Родины.

А именно: с необъятным чувством необъятной Родины.

И если ты отдашь себе в этом отчёт хоть на минуту — потом, в какой-то момент, когда ты полетишь по маршруту Нижний Новгород — Владивосток, в чистом небе, глядя вниз — час, и два, и три, и четыре — ты увидишь тайгу, и тайгу, и тайгу, которая не кончается, и однажды или дважды — свинцовую плеть первобытной реки — и неожиданно осознаешь: это тоже твоё, это всё наше, и это, Господи, невозможно: ведь когда-то всё это пространство прошёл русский человек пешком.

Пешком!

От горизонта — до горизонта, от горизонта — до горизонта, от горизонта — до горизонта — и так пока не кончилась земля.

Наша Родина такова, что не хватит жизни её обойти. Зато есть целая жизнь, чтоб осмыслить её непостижимость.

Родина начинается и не заканчивается.

Россия Мать.
Миниатюра

Художественный образ России, (как я это вижу, на сегодняшний день).

Многодетная Мать - высоко-духовная, очень красивая, плодовитая и любвеобильная. На протяжении своего существования, многократно была замужем, за разного рода мужьями и всегда старалась идти в ногу со временем и с пожеланиями супруга, (как истинная женщина). К чему я это всё???

В начале 20го. века, её фактически пытались взять силой несколько претендентов, конкурируя между собой, (Революционные события начала 20го века) сильнее всех оказался самый жестокий, к тому-же «Атеист», а Она как и следует восточной женщине, покорилась и приняла правила, рожала детей, работала, воспитывала согласно требованиям и взглядам мужа, но так-же вкладывала и свою частичку духовности и смирения.

В конце 20го века, Её бросил муж «Атеист», (хотя даже не так, в силу своего возраста и изменений условий существования, Он т.е муж перестал справляться со своими обязанностями) и Она ушла от него. Все 90ые -2000ые Она таскалась по рукам, Дети остались без должного ухода и внимания, передрались между собой. Дети сторонники одних Отцов, плюются со сторонниками других до сих пор, доказывая друг-другу чьё мироустройство правильнее! Не понимая при этом, что тем самым плюют в душу Матери, на её искрению ЛЮБОВЬ! Она то ведь не прагматична, иррациональна, т.к. - это ЧУВСТВО!

Сегодня Она вроде-бы удачно вышла замуж, вот только в семье нет порядка, хотя вроде-бы и Муж работящий и всё есть, а мир не наступает, что ещё нужно? Всё дело в неуважении в первую очередь к Ней, в своего рода презрении или даже ревности со стороны Детей. А теперь внимание вопрос; Что должна сделать Мать, чтоб наступило спокойствие и благоденствие???

Вроде-бы и Дети не калеки, взрослые, самостоятельные, с разнонаправленными амбициями, целеустремлениями, что нужно сделать чтобы их объединить??? Правильно создать жесткие условия существования, чтоб не было ни желания, ни возможности продолжать перепалку, выяснять отношения. (внешняя угроза существованию) Что сейчас и происходит!

А вот какой дальнейший шаг нужно сделать? Но и то, что уже сейчас произошло Её не может не радовать, Дети наконец-то взялись за руки! Пока ещё не Все, и не достаточно искренне, с оговорками, нехотя, кто-то даже вынужденно, Но Процесс Пошел! Теперь ВСЁ зависит от нынешнего Супруга, какой вектор развития Он задаст СВОЕЙ СЕМЬЕ и как воспримут его Дети??? Увлекутся предложенным, значит ВСЁ будет замечательно и МАТУШКЕ-РОССИИ, останется только молится БОГУ и желать им удачи! Время покажет?

17.03.2023 г. Фролов Константин.

ЗАПАДОФИЛИЯ

Запада-филия в наши дни есть род социальной некрофилии. Стремление как к образцу для подражания, к порядкам такого социума, который захлёбывается в гное порока, обездвижен социальной импотенцией и не способен сохранить ни расовую, ни историческую, ни религиозную идентичность, т.е. охваченного волей к смерти, это есть не что иное, как культурно-историческая некрофилия, оставим мёртвым хоронить их мёртвецов. Те, кто зовёт нас в «цивилизованный мир», хотят привести нас на кладбище, в лучшем случае – на помойку «поля чудес» в «стране дураков». Попадание именно на такую помойку, причём в периферийно-третье-мирском варианте, заблокировали Сталин и его команда в 1930-е годы, а инерции хватило до 1980-х годов.
Европа (да и Запад в целом) сегодня - это скорее заповедник гоблинов, только гоблины в основном сами люди неместные (хотя и местных гоблинов хватает):«Сердце тьмы» Дж.Конрада теперь забилось в Европе – пришло возмездие за века колониального грабежа. Но это их проблемы – проблемы «ничейного дома»; «nobody’s house» – так назвал Великобританию времён Тэтчер один английский журналист, но то же можно сказать и обо всей Европе. «Ничейный дом» – это и есть идеал глобалистов.
"Если на месте души уселся эго-субъект, то ждать прихода антихриста уже не нужно – он уже сидит на престоле вместо души".

https://idaprikol.ru/pictu...

Н. Бердяев, философ: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр». «Мы основываем свое поведение на том, что считаем полезным. В наши дни самое полезное, что мы можем сделать, это отбросить, и поэтому мы отвергаем» – эти слова вложил в уста своего героя – нигилиста Евгения Базарова – Тургенев. Серьезный идеологический конфликт поколений, новая пореформенная интеллигенция обрела такие черты, как эгоизм, цинизм, неуважение к авторитетам и традиционным ценностям. На поколение своих предшественников смотрят с презрением и пренебрежением, «новые человеки» – воплощение прагматизма и самоосвобождения. Вот в идее самоосвобождения российские интеллектуалы обрели либерализм, который породил безграничное желание уничтожить существующее общество.

"Индивидуализм – это просто рак".
Русская вакцина от западного недуга.

Мы завершаем публикацию "Азбуки традиционных ценностей", 15 бесед Константина Малофеева, Александра Дугина и протоиерея Андрея Ткачёва, детально проанализировавших Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей. Последняя часть посвящена ценности, которая в президентском Указе №809 сформулирована как "коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение".

Заключительная часть "Азбуки традиционных ценностей" посвящена букве "К" – коллективизму, взаимопомощи и взаимоуважению.
Протоиерей Андрей Ткачёв: Символ веры в своей концовке подходит к формулировке догмата о Церкви, где она именуется "единой, святой, кафолической (в русском переводе – "соборной") и апостольской". Точно так же и мы в конце нашей беседы приходим к разговору о коллективизме. Коллективизм спасает от одиночества. Одиночество в смысле гордого индивидуализма в современном западном понимании не даёт исчезнуть, раствориться в коллективе. Но это как две альтернативы, из которых обе плохи. Коллективизм в своих крайних проявлениях страшен. В нём действительно можно утонуть. А индивидуализм – это просто рак. Он сейчас показывает нам всю свою деструктивную силу.

Но есть термин, который мало кому известен – это "соборность", или "кафоличность". Он предполагает полное сохранение личностных особенностей и нерастворимость личностей, составляющих соборное тело. При этом имеет в виду образ единения в органичное целое. Согласно догмату Эфесского Собора, обе природы во Христе не сливаются и не разделяются. А значит, вся христианская догматика может быть приложена к социальной сфере.

Например, один из современных западных православных архиереев, митрополит Каллист (Уэр) говорил, что наш догмат о социальном устройстве – это догмат о Святой Троице. Она едина и нераздельна. Следовательно, люди в обществе, как лица в Святой Троице, не сливаются. Отец никогда не будет Сыном, и Сын никогда не будет Духом. Они не теряют своих индивидуальных свойств, но и не разделяются. Троица едина, нераздельна, единосущна.

Вот это свойство кафоличности в Церкви, где люди составляют единое тело, где ты – брат мой, а я – брат твой, но при этом Пётр остается Петром, а Павел остаётся Павлом. Они не меняются местами, не теряют своих личностей, но и не разделяются благодаря любви, которой связаны. Это и есть кафоличность. И этого нет в коллективизме. Ибо коллективизм – это механическая холодная внешняя категория. Он не учитывает внутреннего богатства человеческой природы. Он просто квадратно-гнездовым методом соединяет те или иные массы людей под общую цель, общую задачу. Это и есть коллективизм.
То есть вы полагаете, что коллективизм, в смысле русских традиционных духовных ценностей – это именно соборность?

Да, традиционный русский коллективизм – это соборность. Она вытекает из церковного миропонимания. Она также дополняется органическим братством ради выживания и достижения общих целей. Когда люди живут миром, они миром решают свои проблемы. Но никто не будет сомневаться, что Степан – это не Семён, а Семён – не Иван. Каждый живёт своим двором, но общие проблемы решают всем миром. И не чувствуют себя свободными от мира, но чувствуют себя включённым в одно целое. Это больше похоже на соборность, чем на коллективизм.

Коллективизм – это некое единство войска, в котором все в одинаковых шинелях. И только при перекличке можно услышать разные фамилии. А так, глянешь на них – все одинаковые. Соборность же предполагает пестроту и разнообразие. То есть не солдатский строй, а цветущий луг. Где каждый цветок цветёт по-своему, но они все составляют одну экосистему. "Без меня народ неполный", – говорил Андрей Платонов. То есть сорви на лугу василёк или ромашку, и ты обеднишь картину. Нужен каждый на своём месте. Они хороши, когда все вместе.

Александр Дугин: Но, с точки зрения языка, соборность и коллективизм – это одно и то же. Это – глагол to collect ("собирать"). Поэтому, мне кажется, на такие побочные, второстепенные смыслы наших традиционных ценностей не надо обращать внимание. Просто коллективизм – это соборность.

Да. Если уж мы используем греческое слово "кафоличность", καθολικός, то давайте посмотрим, что оно означает – καθ όλου, κατά + ὅλος – то есть "пребывающий в целостности". Наша Церковь целостна. Причём без умаления значения каждой личности. Но она представляет собой именно нечто целостное, по-гречески ὅλος. И здесь мы говорим не о собирании чего-либо, а именно о единстве – том высшем единстве в Боге, в Духе, которого мы достигаем в Церкви.

Мне кажется, это представление о целостности чрезвычайно важно в качестве традиционной ценности. Потому что западная мысль, особенно либеральная, пошла по противоположному пути. Она стала рассматривать атомизм, индивидуумов. А цельность, "катохолос", о которой мы говорим, это – аристотелевская идея.

Аристотель учил, что без имени, без духа, без эйдоса, без смысла нет и самой вещи. Одна пустая материя. В этом отношении идея взаимопомощи, коллективности, уважения к другому человеку и есть свойство традиционной холистской русской цивилизации. Русские всегда очень ценили общинность – тот мир, о котором вы говорите, где всё общее. Мiр через "i" с точкой.

Мы стали достаточно поздно разделять "мiръ" как Космос и "миръ" как отсутствие войны и как общину. Изначально о них было единое представление от общей основы, сохранившейся в слове "милый". Община была там, где были отношения между милыми. Отсюда слово "милосердие". И вот наше представление о мире как об общине, как о цельности, как о гармонии и проецируется на нашу трудовую, социальную этику.

Таким образом, мы приходим к корням русского мировоззрения. В это единство, в эту цельность мы вкладываем свою индивидуальность. То есть мы расцветаем, как вы прекрасно, отец Андрей, сказали, именно для того, чтобы был луг. Потому что мы не любим цвести, как нарциссы, только сами для себя, и быть заворожёнными своим отражением. Мы – луговые цветы. Русские – это духовный луг, "Лимонарь" (Λειμωνάριον).

Кафоличность приводит апостола Павла к мысли о теле. Это – самое живое подобие Церкви, единого гармоничного целого, где все разные, но каждый выполняет своё послушание. Глаз не может стать ухом, а рука не может стать ногой. Но каждая часть может занять своё место в единстве общего и чувствовать боль другого. Ибо, если страдает, скажем, занозившаяся рука, то страдает и всё тело.

Тело – это самое красивое, вместе с бессмертной душой, творение Господа. И оно наиболее подходит к Церкви. А такое свойство Церкви, как кафоличность, мягко переходит и на русский идеал. Эта соборность, кафоличность и есть тело. Народ как тело, народ как церковь.

Исторические корни соборности, или коллективизма, что, как мы уже обсудили, одно и то же – это Земская монархия XVII века. Именно тогда мы достигли наибольшей соборности. Потому что государство было восстановлено и возрождено в 1613 году. После сидевших в Кремле поляков, после того как боярская олигархия уже присягнула католическому королевичу Владиславу. И народ, и Церковь, и юный царь Михаил, позванный из Ипатьевского монастыря, – все они воссоздали наше государство. И поэтому все вместе им управляли.

Была Земская монархия. По каждому поводу собирали Земские соборы, которые, разумеется, были страшно далеки от парламентаризма. Это было больше похоже на Съезд Советов. Голос земли: когда от чёрных и белых слобод, от казаков приезжали люди со всей земли. И они вместе решали, готовы ли мы и дальше воевать с поляками: затянуть пояса, но отвоевать и вернуть наших братьев, которые мучаются под католическим игом. А Царь имел право решения.

Эта соборность была утрачена при Петре, когда всё превратилось в иерархизированную Империю, в которой вообще не было слышно голоса народа. А если он и прорывался, то чаще всего незаконно, бунташно и кроваво. Как, например, во времена Емельяна Пугачёва. Но он всё равно прорывался внутри рамок нашего монархического русского мышления, хотя уже не являлся Земской монархией. Тем не менее мы шли по пути к этой Земской монархии.

Недаром во время реформ при Александре II муниципалитеты назвали "земствами". Это был архаика, никаких земств не было уже 200 лет. Это слово нашли в словарях, в учебниках истории. Потому что славянофилы уже откопали этот идеал нашего правления, когда снизу был слышен голос земли, а сверху – строгая иерархия и строгая, твёрдая Царская власть.

В советское время вся эта "власть Советам" для простого крестьянина, солдата, вернувшегося с Первой мировой войны, напоминала именно Земскую власть. Он считал, что будет именно так. Но после этого компартия захватила всё. В итоге никакой настоящей власти Советов не было, была жёсткая партийная диктатура, сдобренная КГБ. Но она была правильно прописана.

И, конечно, все эти 300 лет соборность была нашей традиционной ценностью. Мы хотели соборно принимать решения, которые должны обсуждаться. И это не партийная разбивка людей, которые начинают друг с другом разбираться и что-то делить. Это – та ситуация, когда вся земля высказывает своё мнение.

Пусть будут те, кто думает иначе, но они со взаимным уважением относятся к мнению друг друга и не голосуют большинством. Они вместе доносят своё мнение до власть предержащего. До того, кто должен принять решение. Потому что сердце Царёво в руце Божией, и окончательное решение принимает только он. Соборность и коллективизм русского народа предполагает участие всех наравне во власти и в главных государственных решениях. И это то, что у нас наконец-то появилось впервые за 30 лет. Формально. А неформально – впервые с XVII века. Потому что реальная соборность и коллективизм, как традиционная ценность, приветствуемая и признаваемая на уровне государственной политики, последний раз существовала при Царе Фёдоре Алексеевиче.

Меня очень тронуло то, что вы сказали об этом механизме права голоса земли и права власти у монарха. Голос свойственен живой личности. Когда народ безмолвствует, личность затухает, тогда всё крушится, рушится. "Разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время" (Амос 5:13).

Одним словом, голос земли и есть признак кафоличности, преломлённый на социальную и государственную жизнь. То есть, когда земля звучит, она доказывает, что она жива, личностна и состоит из живых разумных тварей, которые имеют свой голос, своё право, своё достоинство перед Господом. Голос – это признак кафоличности.

То есть в каком-то смысле Земская соборность – это душа, а Государь, принимающий решения, – Дух. И это действительно иерархия духовной Империи, где всё собирается и всё объединяется во имя гармонии и высшей цели. Но всегда необходимо иметь нечто большее, чем собрание земли. Земский собор не случайно установил монархию. Романовы были избранными Государями. Потому что Земщина понимала, что ей жизненно необходимо что-то ещё, что-то большее. Именно поэтому коллективизм естественным образом не противоречит монархической Традиции русского народа, а наоборот, её укрепляет, является её обоснованием.

Это была буква "К" – коллективизм. Мы завершили нашу "Азбуку традиционных ценностей". С вами вместе её разбирали отец Андрей Ткачёв, Александр Гельевич Дугин и я, Константин Малофеев.

БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ!

Человек, который изменил историю. Сталин в прошлом и будущем.

5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин - глава огромной сверхдержавы, оснащенной ядерным щитом, который защищает нашу страну до сих пор. В наши дни появилось очень много работ, в которых дана объективная оценка сталинской эпохе, дана объективная информация, кем был Сталин. Во-вторых, фигуру Сталина оценивают в сравнении с тем, что произошло и происходит в России за последние 30 лет. Эпоха Сталина представляется намного более выигрышной по сравнению с постсоветской Россией. Потому что Советский Союз был сверхдержавой, никто не мог о страну вытирать ноги.

И кроме того, Советский Союз – это было общество заявленного социально-экономического равенства. И вот эти два момента - социально-экономический и внешнеполитический, геополитический - выгодно отличают сталинский Советский Союз от постсоветской РФ. Но есть и еще один момент. Люди прекрасно понимают, что мы до сих пор живем на сталинском фундаменте. Ядерное оружие, которое было создано во второй половине 1940-х годов, в начале 1950-х - это фундамент, заложенный Сталиным и Берией. И чем хуже становятся международные отношения, тем больше людей понимают, что с нами не обходятся так же, как к сербами и ливийцами, только потому, что у нас есть это наследие.

То, что Сталин мешал верхушке, – это очевидно. То, что в верхушке назревал с конца 1940 годов острый конфликт, – тоже очевидно. Этот конфликт проявился и был совершенно очевиден во время 19 съезда ВКП(б), на котором ВКП(б) превратилась в КПСС. Аббревиатура "б" - то есть "большевики" - было отброшено. И достаточно посмотреть на поведение Сталина на этом съезде, чтобы понять, что он был недоволен. И неслучайно сразу же после съезда на пленуме он расширил состав президиума ЦК КПСС и расширил перечень кандидатов в члены президиума. То есть он, безусловно, мешал верхушке. А как конкретно произошло – была ли эта смерть насильственной, отравили его или просто не оказали помощь, или отравили и не оказали помощь - это очень сложный вопрос. Но у меня нет никаких сомнений, что Сталину помогли умереть.

В этом была заинтересована часть партаппарата, и здесь ее интересы совпали с интересами наших геополитических противников. Ведь неслучайно с конца 1940-х годов англо-американские спецслужбы создали совместную спецгруппу, которая называлась How To Make Stalin’s Passing – то есть "Как сделать так, чтоб Сталин ушел".

У истории есть сослагательное наклонение. Плохие историки говорят, что его нет. У истории всегда есть несколько вариантов развития. И говорить, что у истории нет сослагательного наклонения – это значит полностью отрицать многовариантность истории и сводить ее к такому жесткому детерминизму и исключать проблему человеческой воли, субъекта, наконец, случайности. Маркс говорил, что без случайностей история имела бы мистический вид, поэтому, разговоры о том, что у истории нет сослагательного наклонения – это попытка придать истории мистический вид. У истории всегда несколько вариантов. Сталин, безусловно, решил бы проблему с преемником. Во-вторых, он, по крайней мере, выдавил из президиума то, что до этого и потом при Брежневе называлось "политбюро". Целый ряд людей.

Дело заключалось в том, что Сталин вел уже неравную борьбу. Номенклатура за время Великой Отечественной, пока она была избавлена от чисток, сформировалась, по сути, как квази-класс. Кроме того, партийные структуры проросли в хозяйственные. Неслучайно в 1946 году принимается постановление о недопустимости взятия на себя партийной структурой хозяйственных функций. Сталин бился не просто со своим ближайшим окружением, не с какими-то конкретными людьми, он бился с целым слоем, который постепенно перерождался. И в этом отношении надо сказать, что страхи Сталина и опасения Троцкого - двух врагов - оказались верными.

Троцкий в конце 1930-х годов уже откровенно писал о перерождении советской бюрократии в квази-класс и говорил об опасности перерождения его в буржуазию. Сталин называл эту группу "проклятой кастой", но он считал, что чистками и подтягиванием рабочего класса эта проблема будет решена. Но он прекрасно понимал опасность того, что по мере приближения социализма классовая борьба будет усиливаться. У нас некоторые трактуют это как борьбу с "кулаками" - ничего подобного, он имел в виду опасность перерождения бюрократии в буржуазию. И горбачевщина и ельцинщина показали, что он опасался правильно, это и есть обострение классовой борьбы в ходе построения социализма.

Нам нужен институт Сталина, который изучал бы сталинское наследие. Как теоретическое, так и практическое. Институт Сталина должен изучать несколько вещей, он должен изучать сталинскую эпоху, во-вторых, сталинское наследие с точки зрения места его в марксистской мысли, русской мысли. На базе этого центра можно было бы проводить конференции, посвященные не только Сталину, но и сталинской эпохе. Кроме того, этот центр мог бы выступать как борец против очернения советского периода нашей истории. Сталин, конечно, не был ангелом, но он не был и демоном. Нам нужна беспощадная правда о самих себе, о Сталине и сталинской эпохе.

Я думаю, что если России суждено сохраниться и пройти через бутылочное горлышко кризиса ближайшего десятилетия, то памятники Сталину будут стоять не только в Москве. Они будут стоять во многих городах – инициатива будет исходить не только сверху, но и снизу. Ну, а памятник Сталину – это не просто постамент победителю во Второй мировой, для нас более важна Великая Отечественная, это будет памятник величайшему деятелю русской истории.

Мир вошёл в очень-очень острый кризис, это кризис конца капиталистической эпохи. К сожалению, в истории очень часто побеждает наихудший вариант. Готовиться всегда нужно к самому плохому, как готовился Сталин в 1931 году - к 1941-му году. Он тогда сказал, что если мы не пробежим за 10 лет тот путь, который западные страны пробежали за 100 – нас сомнут. Через 10 лет, действительно, началась Великая Отечественная, и мы за 1930-е годы действительно пробежали очень быстро свой путь. В 1937 году Советский Союз добился военно-промышленной автократии от капиталистического мира. Сейчас ситуация аналогичная, только она, пожалуй, острее, потому что нынешняя Россия слабее Советского Союза 1930-х годов. Причем слабей не только в материально-техническом плане, но и в идейно-политическом, в идеологическом.

Андрей Фурсов. Альтернативный проект. Сталин показал России и миру выход из тупика: https://dzen.ru/a/Yk15a_4t...

"Если на месте души уселся эго-субъект, то ждать прихода антихриста уже не нужно – он уже сидит на престоле вместо души".

Михаил Кудреватый. Достойный ученик великого Евсея Моисеенко.
То, что он обратился к донбасской теме — значимо для русского искусства.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЗ ПЕПЛА!

Война идет за Западную Русь. За ее освобождение. Новороссия — лишь часть этой удивительной сущности — Западная Русь. Западная Русь не всегда была западной. Изначально она и была собственно Русью — ядром Руси, ее полюсом, ее центром, ее сердцем.
Позднее, однако, по мере возвышения Владимирских князей русский полюс необратимо сместился к востоку. И главная — центральная! — Русь превратилась в западную окраину.
Потом на востоке Руси поднялась Москва. И стала великой мировой державой. Ее судьба величественна и трагична. Были взлеты, были падения. Менялось всё, но не менялось главное. Осевой код русской цивилизации один и тот же. Это - русский код. Он одинаков для русского Востока и русского Запада.
Сейчас Восточная Русь, главная, полярная Русь медленно заходит на новый виток своего возвышения. После страшной катастрофы 90-х годов ХХ века. И то, что руки дошли до Западной Руси, означает лишь то, что вопреки всем поверхностным факторам сердце Руси снова начинает биться как живое, оно зажигается. Это начало русской диастолы — расширения, расправления крыльев.
Вот так и надо всем все объяснить. И своим и врагам. Мы сражаемся за восстановление исконного единства и целостности Руси — Восточной и Западной, Единой. Это не Российская Империя, не СССР и тем более не РФ. На наших глазах рождается что-то новое. Или еще лучше: в мире времени проступают контуры вечности.
Как феникс из пепла восстает наша единая любимая Русь — Россия Вечная.

Художник Иван Теньков.
Желательно увидеть бы его работы на улицах Москвы.
И вообще с уличной пропагандой у нас ещё, мягко говоря, недоработка. Не дозрела ещё власть до того, чтоб всерьёз говорить с народом и мотивировать людей.

Правильный поиск работы: Что написано в трудовых книжках апостолов?

В советское время в нашей стране высоко ценились труд и люди труда. К сожалению, их ценность практически нивелировалась за последние либеральные десятилетия. Но сегодня, наконец, возвращается в Основы государственной политики. Нет сомнений: только если мы сможем возродить подлинную ценность созидательного труда, то возродим и величие России.
Очередная часть "Азбуки традиционных ценностей" посвящена букве "Т" – созидательному труду.
Протоиерей Андрей Ткачёв: Если бы у Христа была трудовая книжка, Он был бы в ней записан плотником. Если бы у Адама была трудовая книжка, он бы в ней проходил как садовник. Пастушки, которые услышали "слава в Вышних к Богу", были именно пастухами. То есть у них в трудовой книжке стояла бы запись "пастух". Как и у будущего Царя Давида. Вообще, в пространстве Библии мы не найдём лентяев, которые бы получали откровения. Мы находим работяг. Собственно, и Господь ищет Себе учеников среди рыбаков.
В Библии мы видим отношение к труду не как к подневольному занятию человека, некоему бессмысленному ишачьему ношению поклажи с утра до вечера без передышки. Мы видим труд как благословение, как творческое занятие человека, как источник особой радости. У труда есть много нераскрытых сторон. Некоторые из них вскрыли в Советском Союзе. В классических книгах его основателей было написано, что без труда нет морали. И мы это прекрасно видим в процессе воспитания наших детей.
Если ребёнок, например, никогда ничего себе не стирал, то он легко пачкает свою одежду. Но если он её сам постирал, а тем более сам зашил – то будет беречь. Если он будет убирать у себя в комнате, то не позволит там сорить и мусорить. Если однажды помоет с мамой окна, то будет с печалью наблюдать, как они через месяц становятся грязными.
Вообще, ничего не жалеет только тот, кто ничего не творил. Это бес. Ему ничего не жалко. А человек должен жалеть чужой труд – исходя из того, что он сам потрудился. Это великая мысль: без труда нет морали. Она есть, по факту, не только у религиозных, но и у совершенно атеистических мыслителей. Которые тоже вынуждены были говорить о морали.
Христос трудился и зарабатывал свой хлеб собственными руками. Если бы мы увидели Его руки, то поняли бы, что это руки плотника, рабочего мужика. Если поглядеть на руки сегодняшнего плотника, это были бы те же руки Христа, потому что плотницкое ремесло с тех пор особо не изменилось.
Кроме того, как мы уже сказали, труд рождает мораль. Труд рождает сочувствие к другому человеку, возвеличивает ценность милостыни. Потому что отданное заработанное стоит гораздо больше, нежели отданное не заработанное. Труд является источником радости. Как говорил Святитель Николай Сербский, столяр, погладивший руками поверхность только что выструганного им стула, гладкую тёплую поверхность дерева, чувствует радость, которую никогда не почувствует ангел.
Мама, испекшая пирог на день рождения ребёнку и получившая в ответ радостное цоканье языком, восторженные аплодисменты и поцелуи, потому что пирог вышел очень вкусным, тоже чувствует радость, которую никогда не почувствует ангел. Нам доступны ангельские радости, а человеческие радости ангелам недоступны. И в этом смысле человек уникален. Но всё это рождается через созидательный труд.
Вообще, раскрытие этой темы с точки зрения радостного благовестия осчастливило бы людей несказанно. Ибо многие специально изучали столярное ремесло, чтобы уподобиться Христу. Как старец Паисий, например. Он специально хотел овладеть стамеской, рубанком, пилой, долотом, чтобы хоть немного почувствовать себя на месте маленького Христа. Богословие труда в Православии – это восторг. И это очень близко сердцу простого труженика, простого русского человека.
Александр Дугин: У Николая Клюева была такая строчка: "Ангел простых человеческих дел". Вы говорите, что человеческие радости ангелам недоступны? Но они доступны – через людей, через их простые человеческие дела. В русской Традиции, а мы говорим о традиционных русских ценностях, труд именно такой, как его описал отец Андрей. Это – радость. А по-французски слово "труд", "работа" – это "le travail”, и происходит оно от названия формы пытки.
Видите, как отличается у нас и на Западе отношение к труду. Для Запада это le travail, то есть "пытка". Только одна негативная, тяжёлая часть труда в западной культуре подаётся как его главное значение. Поэтому они и стремятся сократить время труда, передать его машинам и максимально увеличить время для досуга. А в русской Традиции это совсем не пытка, но именно созидательное творческое начало.
Здесь можно вспомнить и греческий язык. У греков глагол "делать" передавался интересным словом poiéō (поэо). Отсюда – поэзия. То есть труд – это поэзия, в каждом труде есть поэтическое глубинное чувство свободного творения. Получается, что Святая Троица трудится, Бог трудится. Сам Бог, который и Создатель, и Творец.
А.Т.: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Евангелие от Иоанна 5:17).
Да. Это представление о том, что Бог-то не может быть кому-то обязан. Он делает всё свободно, творчески. Поэтому созидательный труд – очень русская ценность. Если европейскому человеку сказать, что труд, то есть le travail (пытка) – это ценность, он ответит: "Да вы что, как это может быть?" А для нас вполне естественно, когда труд созидательный, свободный, творческий и радостный.
Неслучайно наш прекрасный философ протоиерей Сергий Булгаков написал "Философию хозяйства", которая считалась одним из важнейших трудов по экономике. Так вот, около 90% этой книги – воспевание Пресвятой Троицы. Это – представление о том, как прекрасно, когда человек берёт на себя ответственность за мир и созидает вместе с Богом, соучаствует в этом творении вместе с Ним, облагораживая, упорядочивая, гармонизируя мир. То есть сам труд и является вознаграждением.
Когда ты трудишься – это хорошо, когда ты приводишь мир к гармонии и порядку – это и есть твоя плата. И нормальный человек скажет: дайте мне ещё поработать, ещё одно поле вспахать. А то вам, наверное, трудно. Поэтому, когда мы возводим труд в ценность, то поступаем совершенно по-русски, по-христиански. И действуем в значительной степени в оппозиции тому представлению о труде, которое доминирует на Западе.
Созидательный труд другими словами – это созидание через труд. А созидание через труд – это творчество. Опять же, понятно, почему труд используется законодателем. В нём есть справедливость. У нас очень много отсылок к тому хорошему, что было в советское время. А в те времена труд чуть ли не обожествлялся, глорифицировался. Иногда по делу, иногда нет. Когда говорили, что труд сделал из обезьяны человека, это, конечно, был перебор. Но то, что все должны трудиться, "Мир–Труд–Май" – это было очень доброе, правильное прославление человека труда.
Понятно, почему среди традиционных ценностей употребили слово "труд". Но когда к нему добавили прилагательное "созидательный", его немедленно сделали равным творчеству. А творчество – это самое важное, ради чего живёт человек. Он был сотворцом Бога в Раю, когда Адам называл животных. Он был и остаётся творцом и сейчас – в том случае, если творит, если он поэт, если он учёный, если делает что-то, что останется после него. Педагог творит из душ человеческих, из душ своих учеников.
Творчество – это то, что обóживает нас в обычной жизни. Мало кто может почувствовать себя святым. Мы знаем, что святые себя святыми не чувствуют. Умирающий святой Амос Великий, когда его уже забирали на Небо, говорил: не искушайте меня словами о том, что я пошёл на Небеса. Но творцы себя чувствуют творцами. Это – самое великое чувство, которое есть у человека в жизни. И русский народ в своём коде, который мы с вами сейчас разбираем, содержит этот созидательный труд, то есть творчество.
А потому только тогда, когда все мы снова станем народом творцов, народом созидателей, вернётся та Россия, которую мы потеряли. Россия, которую мы хотим видеть. Потому что она получится только из людей с горящими глазами, которые хотят делать, творить и созидать. Тогда у нас всё вернётся: и правильная экономика, и правильное государственное управление. Всё будет по-настоящему. И это может произойти благодаря созидательному труду.
Хотел бы сделать одно замечание. Аристотель в своей философии разделяет два понятия – "практика" и "техника". Практика – это когда мы принимаем решение построить дом. И строим. Сами ли, друзей ли зовём или даже кого-то нанимаем. Практика – это задумал, решил и сделал. А есть ещё понятие техники. Это когда тебя позвали, и ты искусно осуществил задуманное. Так вот, практика – это и есть созидательный труд, творчество.
Нельзя преувеличивать роль техники. В чём её проклятие, как понимают технику западные мыслители, самые лучшие, наиболее критичные к западноевропейской цивилизации? Техника – это освобождение промежуточного. Это – расчеловечивание созидательного труда, когда техника становится лишь инструментом. А здесь дело не в инструменте, здесь дело в руках, о которых вы, отец Андрей, говорили. В руках Богочеловека, в руках Мастера. В воле, в желании, в стремлении превратить неупорядоченный мир в упорядоченный, в красивый и гармоничный.
Вот – различие между практикой и техникой. Практике надо сказать "да", поскольку это наша традиционная ценность, а с техникой надо быть очень осторожными. Нельзя её переоценивать. Она всегда должна быть подчинена человеку, а не наоборот.
Труд вообще связан с нравственностью. Помните шершавый язык советского плаката? Например, "кто не работает, тот не ест". А ведь это практически прямая цитата из апостола Павла: "Кто не хочет работать, тот пусть и не ест". Действительно, грешно есть незаработанный хлеб. И здесь у нас появляется понятие "стыда". Апостолы всё делали своими руками, сами зарабатывали себе на хлеб.
Да. "Нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деяния апостолов 20:34). В Житии духовного отца всея Руси, преподобного аввы Сергия Радонежского рассказывается, как он пристраивал сенцы к келье одного из своих подопечных монахов. За плату – корзинку плесневелых сухарей. И, весь день работавший, не евший, он вкусил лишь этого прелого сухаря. Но только после окончания работы.
Вот она, этическая сторона труда – сделал дело, гуляй смело. Раньше люди, когда работали, пели. Это маркер счастья и здоровья души – когда человек поёт, исполняя своё задание. А программист, пишущий программу, стопроцентно не поёт. В принципе, люди вообще перестали петь, тем более, когда трудятся. Разве что, шофёры ещё иногда это делают. А раньше даже бурлаки пели, хотя их труд был очень тяжёлым.
То есть трудиться надо с песней. И, трудясь, нужно петь. Этот поющий труженик, может быть, и есть замышленный Богом человек. Русскому человеку это очень близко.
Да, русскому человеку близко всякое богоподобие. Мы же начали с того, что Сам Христос был плотником. Поэтому мы стремимся к этому идеалу. А чтобы стремиться к этому идеалу, конечно, надо трудиться.
Людям простых профессий подобает "возрадоваться и возвеселиться". Потому в народе должны быть почитаемы, как главные демиурги, не менеджеры высшего звена, а те, у кого в руках рубанок. Кто сеет хлеб, кто лечит, кто строит и штукатурит, водит тяжёлую технику. Люди простого труда, у которых в руках простые инструменты, – это герои Православной цивилизации.
Потому что у них остаётся время для молитвы.
Это, кстати, праведный Иосиф Обручник. Великий старец, который научил маленького Христа трудиться. Вообще, праздник труженика – это праздник Иосифа.
Это была буква "Т" – созидательный труд.

За прошедший год СВО стала самой настоящей Священной войной. В том числе на внутреннем фронте. И чаемая нами Победа - не только достижение задач спецоперации, демилитаризации и денацификации Украины, освобождения Донбасса и Новороссии. Это в первую очередь обретение самих себя. Возвращение едва не утраченной за последние десятилетия русскости.

А это значит, сегодня, как и на Куликовом поле, как в 1612, 1812, 1914 и 1941 годах, обратной дороги нет. Надо идти до конца. Или мы, или они. Более того, теперь от нашей Победы зависит не только русское будущее. Но и будущее всего мира, который также имеет право на свободу от глобального Содома, развращающего народы, и Молоха, убивающего их детей, а значит, и их будущее, - Наше дело правое, Победа будет за нами! И да поможет нам Бог!

Убежавшие из "рая". Слом либеральной парадигмы

Кажется, ещё несколько лет назад можно было задаться вопросом «Зачем нужны мужчины?» и не найти убедительного ответа. Цивилизация накопления не предполагает сильной мужской роли. Она рациональна, расчётлива, стабильна и безопасна. Она укутывает своих детей, как заботливая мать, десятками тысяч правил, которые одновременно защищают их и связывают их. Мужчина - только партнёр женщины по созданию успешной ячейки общества, партнёр босса по созданию прибыли, «сооткрыватель дверей рождения», исполнитель некоторых тяжёлых работ, солдат отсутствующей войны. Да и всё. Мужчине, как принципиально отличному от женщины существу, грозило стирание, уравнивание и медленная смерть, сглаженная сильнодействующим обезболивающим в виде потребления. Но вышел наружу системный кризис - результат столетий ошибок - и наше движение в Дивный Новый Мир замедлилось.

У Станислава Лема есть роман "Возвращение со звезд", написанный полвека назад, с примерно таким сюжетом: На Землю после столетнего отсутствия вернулась межзвездная экспедиция и застала техно-социо-рай: все желания, если они не угрожали благополучию всех и каждого, почти сразу удовлетворялись, любая агрессия моментально подавлялась и т.д. Царство всеобщей толерантности, благожелательности, потребительства и тотальной безопасности. Естественно, всякая деятельность, сопряженная с малейшим риском, была запрещена. Включая любые исследования и экспедиции за пределы этого оазиса всеобщего "счастья". Вернувшиеся, как оказалось, были последними, кто полетел к звездам. И последними героями среди глобального болота человеческого планктона...

Наш мир не успел дойти до этой стадии прогресса. Капиталистический мир, а вместе с ним и вся старая система международных отношений сломались, и год назад это стало очевидно всем. Нашей стране пришлось демонтировать остатки, чтобы они не рухнули нам на голову. И после оказалось, что для того чтобы искать выход в непроглядной тьме всеохватного системного кризиса жизненно необходимы подлинно мужские качества - способность действовать в контекстах неопределенности, не бояться опасных решений и не искать пути наименьшего сопротивления.

Сейчас мужской мир постепенно всплывает из пучины, из под груза материальных ценностей, из под главенства гинекократической парадигмы. Мужчины возвращаются и возвращают утерянную было реальность: кто-то сражаясь и умирая на фронтах, кто-то анализируя клубки противоречий и разыскивая выходы из многосотлетнего кризиса, кто-то сохраняя и донося до других накопленные знания, в которых возможно когда-то отыщется наш путь в будущее - новый или хорошо забытый старый.

На нашей "дороге" сейчас происходит очень много неприятных вещей. И, похоже, что если кто и сможет вывести мир из это кризисного штопора - то это мужчины, способные находить смыслы и женщины способные обживать эти смыслы. Добыть ответ из непроглядного мрака подвластно только мужскому проникающему разуму, не боящемуся неопределенности, не избегающему неизвестности, не успокаивающему себя стабильностью и подконтрольностью всего. Не пытающемуся спрятаться в предсказуемость информационного и цифрового концлагеря. Современная постзападная цивилизация тотально гинекократична и неспособна ко всему перечисленному, поэтому шансов на выход из кризиса у неё нет. Российский социум, хоть и заражён западом в значительной мере, ещё не усреднил человека до такой степени, чтобы у него стёрлись различия полов, чтобы обнулились сильные стороны мужского и женского миров - не равных, но равноценных.

*"Идеальное назначение мужчины -- идти вперед, преодолевать земную тягость, искать и завоевывать новые горизонты бытия, пренебрегая жизнью, если под жизнью разумеют равномерное, многолетнее, рутинное существование. Мужские ценности - бескорыстие, доброта, честь, небесная трактовка красоты. Праведник и странствующий рыцарь -- вот настоящие мужчины. Могут возразить: если все примутся донкихотствовать или проповедовать птицам - во что тогда превратится человеческое сообщество? На этот вопрос трудно ответить. Зато теперь легко заметить, во что общество превратилось без святого Франциска и Дон Кихота. Дон Кихот необходим обществу гораздо более, нежели дюжина автомобильных концернов." Евгений Головин*

В нашей жизни много проблем, но где же добрый Бог , который должен всем помогать? Ответ в гласе "Разговор с Богом" от Серафима Вырицкого.
Наш великий молитвенник Серафим Вырицкий , повторил подвиг Серафима Саровского. Во время Второй Мировой Войны он тысячу дней стоял на камне и молился за нашу страну и людей. И вот такое интересное духовное завещание он написал.

От Меня это было (духовное завещание)

Думал ли ты когда-либо, что всё, касающееся тебя, касается и Меня? Ибо касающееся тебя касается зеницы ока Моего.

Ты дорог в очах Моих, многоценен, и Я возлюбил тебя, и поэтому для Меня составляет особую отраду воспитывать тебя. Когда искушения восстанут на тебя, и враг придет, как река, Я хочу, чтобы ты знал, что От Меня это было.

Что твоя немощь нуждается в Моей силе и что безопасность твоя заключается в том, чтобы дать Мне возможность бороться за тебя.

Находишься ли ты в трудных обстоятельствах, среди людей, которые тебя не понимают, которые не считаются с тем, что тебе приятно, которые тебя отстраняют, – От Меня это было.

Я – Бог твой, располагающий обстоятельствами.

Ты не случайно оказался на твоем месте, это то самое место, которое Я тебе назначил.

Не просил ли ты, чтобы Я научил тебя смирению,– так вот смотри, Я поставил тебя как раз в ту среду, в ту школу, где этот урок изучается. Твоя среда и живущие с тобою только выполняют Мою волю.

Находишься ли ты в денежном затруднении, тебе трудно сводить концы с концами, знай, что От Меня это было.

Ибо Я располагаю твоими материальными средствами. Я хочу, чтобы ты прибегал ко Мне и был бы в зависимости от Меня. Мои запасы неистощимы. Я хочу, чтобы ты убеждался в верности Моей и Моих обетований. Да не будет того, чтобы тебе могли сказать о нужде твоей: «Вы не верили Господу Богу вашему» (Втор. 1:32–33).

Переживаешь ли ты ночь скорбей, ты разлучен с близкими и дорогими сердцу твоему, – От Меня это было.

Я – муж скорбей, изведавший болезни, Я допустил это, чтобы ты обратился ко Мне и во Мне мог найти утешение вечное. Обманулся ли ты в друге твоем, в ком-нибудь, кому открыл сердце свое, – От Меня это было. Я допустил этому разочарованию коснуться тебя, чтобы ты познал, что лучший друг твой есть Господь. Я хочу, чтобы ты все приносил ко Мне и говорил Мне. Наклеветал ли кто на тебя – предоставь это Мне и прильни ближе ко Мне, убежищу твоему, душою твоею, чтобы укрыться от «пререкания языков». Я «изведу, как свет, правду твою и судьбу твою, яко полудне» (Пс. 36, 6). Разрушились ли планы твои, поник ли ты душою и устал – От Меня это было. Ты создавал себе свои планы и принес их Мне, чтобы я благословил их. Но Я хочу, чтобы ты предоставил Мне распоряжаться обстоятельствами твоей жизни, и тогда ответственность за все будет на Мне, ибо слишком тяжело для тебя это, и ты один не можешь справиться с ними, так как ты только орудие, а не действующее лицо.

Посетили ли тебя неожиданные неудачи житейские и уныние охватило сердце твое, знай – От Меня это было.

Ибо Я хочу, чтобы сердце твое и душа твоя были всегда пламенеющими пред очами Моими и побеждали бы именем Моим всякое малодушие.

Не получаешь ты долго известий от близких и дорогих тебе людей и по малодушию твоему впадаешь в отчаяние и ропот, знай – От Меня это было. Ибо этим томлением твоего духа Я испытываю крепость веры твоей в непреложность обетования, силу дерзновенной твоей молитвы о сих близких тебе. Ибо не ты ли вручил их Покрову Матери Моея Пречистыя, не ты ли некогда возлагал заботу о них Моей промыслительной любви.

Посетила ли тебя тяжкая болезнь, временная или неисцельная, и ты оказался прикованным к одру своему – От Меня это было. Ибо Я хочу, чтобы ты познал Меня еще глубже в немощах своих телесных и не роптал бы за сие ниспосланное тебе испытание, не старался проникнуть в Мои планы спасения душ человеческих различными путями, но безропотно и покорно преклонил бы выю твою под благость Мoю к тебе. Мечтал ли ты сотворить какое-либо особенное дело для Меня и вместо того слег на одр болезни и немощи – От Меня это было.

Ибо тогда ты был бы погружен в дела свои и Я не мог бы привлечь мысли твои к Себе, а Я хочу научить тебя самым глубоким мыслям, что ты на службе у Меня. Я хочу научить тебя сознавать, что ты – ничто. Некоторые из лучших соработников Моих суть те, которые отрезаны от живой деятельности, чтобы им научиться владеть оружием непрестанной молитвы.

Призван ли ты неожиданно занять трудное и ответственное положение, иди полагаясь на Меня. Я вверяю тебе эти трудности, ибо за это благословит тебя Господь Бог твой во всех делах твоих, на всех путях твоих, всем, что будет делаться твоими руками. В сей день даю в руку твою этот сосуд священного елея. Пользуйся им свободно, дитя Мое. Каждое возникающее затруднение, каждое оскорбляющее тебя слово, каждая помеха в твоей работе, которая могла бы вызвать чувство досады и разочарования, каждое откровение твоей немощи и неспособности пусть будут помазаны этим елеем – От Меня это было. Помни, что всякая помеха есть Божие наставление, и потому положи в сердце свое слово, которое Я объявил тебе в сей день, – От Меня это было.

Храни их, знай и помни – всегда, что всякое жало притупится, когда ты научишься во всем видеть Меня. Все послано Мною для совершенствования души твоей, – От Меня это было.

Внутренние (раскрепощение - всёдозволенность) + (рационализм - прагматизм) = бессовестность - циничный эгоцентризм!

ЗАПАДНЫЕ ИГРЫ В ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ТОЛЬКО В РОССИИ ЗНАЮТ СЕКРЕТ НАСТОЯЩЕЙ СВОБОДЫ
В числе традиционных духовно-нравственных ценностей, включённых президентским указом в Основы государственной политики, одна вызывает немало дискуссионных вопросов. Речь о "правах и свободах человека". Казалось бы, эта формулировка дословно взята из годами навязывавшейся нам либеральной идеологии. Но не всё так просто. Даже у прав и свобод человека есть своё традиционное духовно-нравственное измерение. Подробности – в очередной части "Азбуки традиционных ценностей".

Константин Малофеев: Очередная часть нашей "Азбуки традиционных ценностей" посвящена букве "Ч" – правам и свободам человека.

В этом случае законодатель, создавая Указ №809 об Основах государственной политики по защите и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей, в очередной раз победил духом этого документа его букву. Права и свободы человека – самый яркий масонский шаблон в современном законодательстве. В Конституции и Российской Федерации, и других демократических стран. Это словосочетание впервые появилось во французской Декларации прав человека и гражданина, которая была принята в результате кровавой революции по образцу американской декларации. Но американская декларация называлась "Декларацией независимости".

Во Франции независимость объявлять было не от кого, только от собственной богоданной королевской власти. Поэтому декларация была названа в честь "прав и свобод". Туда были заложены все обычные клише, которые принимались на уровне конституций масонских лож. Кстати, слово "конституция" – тоже масонское. Впервые конституция увидела свет в 1727 году, в виде "Конституции Андерсона", первой открытой масонской ложи в Англии. Так вот, конституция, вместе с её правами и свободами, была триумфом масонов по итогам Французской революции.

После этого эти права и свободы стали кочевать по всем революционным конституциям, которые собирали несоизмеримые вещи в одну кучу и давали им одинаковые названия. Например, есть право на жизнь, а есть – на свободу собраний. Это – совершенно разные вещи, но почему-то идут рядом. Неужели можно сравнить право на то, чтобы тебя не убивали, и право на собрание, на котором можно покричать в связи с тем, что ты недоволен качеством уборки мусора на улице?

Постепенно эти права и свободы, к сожалению, обросли огромным количеством теоретизирований и практически стали религиозной нормой для современного демократического законодателя. Поэтому было бы странно их не увидеть в списке российских традиционных ценностей. Кроме того, они есть в нашей Конституции. Однако, опять же, поскольку законодатель одновременно назвал эти права и свободы "российскими традиционными духовно-нравственными ценностями", они немедленно приобрели другое качество. Перестав быть гуманистическими правами и свободами имени человека.

Потому что традиционные российские ценности предполагают православный, христианский взгляд на мир. Где в центре – Бог, и в этой связи всё, о чём мы говорим, окрашивается совершенно в иной цвет. А это означает, что права и свободы человека действуют, уважаются и сакрализуются только в той мере, в какой их описывает в Евангелии Господь и какими Он призывает нас быть.

Это – права и свободы того человека, которым мы должны стать. Это – тот человек, образ которого должен быть похож на образ Божий. Это – тот человек, к которому мы должны стремиться. Это – тот человек, которого мы должны стать достойны. То есть это – не всякий человек, достигший 14–16–18 лет, получивший паспорт или водительские права, и вследствие этого определённые права гражданские. Это не традиционная российская духовно-нравственная ценность.

Протоиерей Андрей Ткачёв: Я бы предложил законодателям крепко подумать об уравновешивании прав обязанностями. Этого сильно не хватает. Например, у меня есть право отдыхать на пикнике с семьёй. Но я обязан оставить за собой чистоту и потушенный костёр. У меня есть право слушать музыку, но я обязан думать о тех, кто живёт за стенкой, и после 23:00 уже теряю право слушать громкую музыку. То есть любое моё право должно уравновешиваться моими обязанностями. Если, конечно, я мыслю традиционно.

То есть вроде бы я имею право ходить по улице голым. Но на самом деле нет. Живя в обществе, я должен уважать его законы и обычаи, коррелировать своё поведение с реакцией на него окружающих людей. Поэтому утверждение прав без уравновешивания их обязанностями – глубокий недочёт гордого человека нового образца, навязанного всему миру. В нашем традиционном понимании у нас есть масса обязанностей. И там, где начинаются наши обязанности, иногда теряются или ущемляются наши права. И это нормально и естественно.

Вообще, это очень жгучее слово – "свобода". Когда человека выгоняют с работы, он говорит: я свободен. Но это не та свобода, за которую борются люди. Я бы посоветовал с осторожностью пользоваться этим словом, ибо им можно порезаться. Семён Франк писал, что после революции 1905 года появилась такая острота:

– Извозчик, свободен?
– Свободен.
– Ну, так кричи: да здравствует свобода!

Люди обычно наказываются именно тем, чего так страстно желают. И все борцы за свободу, в своём понимании, были жестоко наказаны тем, что пришло к ним под её личиной. Повторюсь, "свобода" – очень жёсткое слово. И им нужно очень осторожно пользоваться. А любому моему праву противостоят мои обязанности и необходимости.

Александр Дугин: Вы обратили внимание, что свобода становится ценностью для того, кто несвободен. То есть свобода – это добродетель раба. Потому что когда человек, с точки зрения материализма, продукт каких-то червей, личинок и обезьян, то, конечно, его жизнь механически предопределяют его аппетиты, природа, логика борьбы за выживание, естественный отбор. Ты свободен нулевым образом, поскольку двигаешься по строго определённой программе. Именно поэтому свобода и стала так привлекательна для рабского сознания современных западных людей.

А вот христианское сознание – оно, на самом деле, начинается со свободы. И считает это не привилегией, а, скорее, неким бременем, роком. Потому что Бог творит мир совершенно свободным от Самого Себя. Он творит его не благим, а, в первую очередь, свободным. И хорошим мир становится, когда мы, будучи сотворёнными в абсолютной свободе выбирать между добром и злом, выбираем добро. Тогда мы говорим: да, мир хорош, Бог его творит хорошим. Но последнее суждение, хорош он или нет, нам вынесет Господь.

Поэтому свобода – страшное бремя религиозного человека, христианина. Мы принципиально свободны. Мы никогда не были ни обезьянами, ни животными. Нас Бог сотворил квинтэссенцией, сосредоточением свободы. Этого тяжелейшего благословения и проклятия человека. Поэтому мы можем поступить с дарованной нам свободой любым образом. Мы можем выбрать Бога – и тогда выбираем благой мир, строим, созидаем и почитаем его. Но столь же абсолютно свободно мы можем выбрать зло. И построить злой мир, создать злое общество.

Именно в этой тяжелейшей нравственной свободе выбора определяется сама природа человека. Потому что она не хорошая и не плохая. И мы можем утвердить за счёт этой свободы себя как людей блага, уклониться от зла, а можем, наоборот, поскользнуться и скатиться в бездну. Поэтому свобода – тяжелейшее бремя. И если мы берём свободу как ценность, то берем её именно в этом смысле. Чтобы, на самом деле, не просто её сохранить, а превратить в нечто большее. Чтобы выбрать благо.

А.Т.: В этом дискурсе, который нам навязан французской буржуазной революцией и масонским движением, громадное понимание свободы съёживается до очень узкого – в социально-политическом контексте. В результате чего свободой наделяется гордо бунтующий человек – этакий "человек бунта", как у Камю. Нам навязывается мелкий бунт обнаглевшей единицы. Это, конечно, не православное понимание свободы.

"Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб" (2 Петра 2:19). Где дух Господень – там свобода. Достоевский писал: "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить". Это ли свободный человек? По сути, мы имеем дело с подменой смыслов. Это – не свобода. Это – некое машинное состояние бунтующего маленького человека, ощущающего себя рабом. Он раб не по социальному статусу, он раб своих грехов, страстей и ограниченности. И он отверг, или даже не слышал ещё Божьего призыва "Освящайте себя и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш" (Левит 20:7).

К.М.: А свобода воли – это совсем не то, о чём они думали, когда писали первую французскую Конституцию. И ни один законодатель, ни один эксперт, ни один честный человек не сможет сказать, что права и свободы человека, которые появились у нас в Конституции в 1993 году, как и в более ранних советских вариациях, являются нашими традиционными духовно-нравственными ценностями. Что в них духовного и нравственного?

Традиционной духовно-нравственной ценностью является свобода воли человека как христианина. Вот это – традиционная ценность. Это означает, что мы и так свободны, нам не надо давать никакую свободу. В этом величие нашей веры, нашей духовной Традиции. Потому что мы сами выбираем между добром и злом. И ответственность, лежащая на нас, велика. Никто из масонских законодателей и близко не мог об этом подумать, когда вкладывал это святое великое слово "свобода" в прокрустово ложе французской буржуазной Конституции.

А.Д.: Интересно, что права и свободы человека в современном политическом контексте противопоставляются гражданам. То есть статус гражданина значит, что он приписан к какому-то государству. А права и свободы человека должны распространяться на всех: на беженцев, на тех, у кого нет документов. То есть здесь идёт речь о выделении индивидуума даже в контексте государства. Поэтому данная свобода отрицательная.

Либеральные теоретики свободы говорили: есть "свобода от" – это либеральная свобода, которую мы и защищаем, и есть "свобода для" – это свобода творческая. От неё-то как раз либералы и отказываются. Если говорить на их языке, для нас ценностью может быть именно "свобода для": свобода для созидания, творчества, нравственная свобода выбора между добром и злом, которая и составляет сущность и достоинство человека.

К.М.: Мы говорили о традиционной ценности в виде свободы воли человека, созданного по образу и подобию Божьему. Буква "Ч".

Отрывок повести "Ап"

За свои пятьдесят три года Константин много чего повидал, не меньше пережил и понял главное: чем дальше в лес, тем жиже равиоли. То есть - смысл жизни от него ускользает.

На бытовом уровне все было ясно - он врач терапевт, примерный семьянин и набожный христианин. Его земная доля была нести свой крест до конца жизни с достоинством.

Но на глобальном уровне, а именно: зачем нести? - так и не понял.

Заходил и по философской линии. Рыхлил труды Кьеркегора, «щупал» Шопенгауэра, в гомеопатической пропорции ознакомился с Нитще. Нет. Ясности не появилось.

Заходил с профессиональной стороны. Падал от усталости, после дежурства в больнице. Все доступные ему силы и время посвящал исцелению чужих недугов. Но и тут не обрёл полноты понимания и даже стал злоупотреблять горячительным, так что главный врач больницы, отдельным распоряжением запретил ему выдавать на руки спирт для стерилизации.

Слава Богу, что когда-то жена притащила его, в находящийся на соседней улице православный храм и методично так повторяла все 24 года совместной жизни.

Первые годы Константина это утомляло, позже он смирился и даже выучил наизусть все полагающиеся молитвы. И хотя нельзя сказать, что он прямо уж так уверовал, однако ему запали в душу слова, как-то сказанные приходским священником на воскресной проповеди: «Нас нельзя назвать верующими людьми, поскольку Христос говорил, что имей мы веру с горчичное зерно, то могли бы повелевать горам двигаться. А горы давно никто не двигал. Правильнее будет назвать нас людьми стремящимися к вере.»

Это Константина немного успокаивало.

Но всё равно хотелось увидеть картину бытия во всей полноте, чтобы понять занимаемое им место и попытаться соответствовать общей гармонии. Тем более мир вокруг словно взбесился - начались вооруженные конфликты, родную страну обложили санкциями, инфантильная молодёжь откровенно паниковала.

Однажды Константин выпил с утра кефира, собрал в голове все элементы житейского уравнения и пришёл к решительному выводу, что наступил Апокалипсис.

На душе стало легче. Появились первые контуры смысла жизни.

Понятное дело Апокалипсис конкретным временем не ограничивался и вполне мог растянуться на десятилетия, а то и больше. Однако хоть направление движения было понятно.

В лавине предполагаемых потрясений Константину видел себя и ему грезились головокружительные приключения.

Он жадно поглощал в Интернете гигабайты информации по теме Конца Света и по льготной подписке, методические материалы профессиональных «всадников Апокалипсиса».

Мир заблистал красками. И хоть краски были мрачноватые, но золотые всполохи подвигов, прекрасной вязью окутывали грозные монолиты роковых событий, начертанных на картине мира Самим Создателем.

Но тут его сознание пронзил страх, что он ошибается и это совсем не Апокалипсис. А впереди опять «жидкие равиоли» и пустота.

Такого допустить он не мог, поэтому вышел на Красную Площадь где попытался вслух пророчествовать среди прохожих и туристов.

Полицейский, дежуривший неподалёку, поначалу обеспокоился его гражданской активностью, но прислушался и был вынужден согласиться, что не помешало отвести Константина в сторону.

Ситуация для стража порядка тоже была непростая, однако в нём возобладал долг. Тем более, что среди туристов вполне могли оказаться иноагенты. А такую информацию они обязательно используют в пропагандистских целях.

Полицейский посоветовал Константину действовать умнее и доносить правду способом, не вступающим в конфликт с законодательством. Например: написать письмо Президенту лично.

Константину эта мысль показалась спорной, хотя и возражать он не решился.

Он вернулся домой и всё-таки письмо написал.

«Уважаемый господин Президент! Вся моя жизнь прошла в соответствии с общепринятыми правилами проживания жизни для человека моего образования и материального положения. Результатом проживания стало абсолютное непонимание смысла этого проживания. Отсутствие глобальной задачи не позволило мне полностью погрузиться в семейную жизнь и профессию. Отчаянные поиски этой задачи привели меня к выводу о Конце Света, как единственной приемлемой цели всего сущего. Не позвольте меня и таких как я (а их десятки миллионов) лишить этой цели. Дайте нам шанс и не тяните с ядерным ударом. Пусть нам останется жить не долго, но то что останется будет насыщенно глубоким смыслом и духовным содержанием.»

К письму он приложил сухую ромашку из своего школьного гербария......

Воинствующий индивидуализм, за последние десятилетия ставший социальной нормой. Известное явление атомизации общества - следствие не компьютерных технологий, и не «свободной жизни», в которой для выживания больше не требуется сплочения. Его глубинные причины лежат в истончении душевных сил человека, в отмирании его способности сталкиваться с миром другого человека, находить общее во взаимодействии с ним, не бояться различий и жить вместе, усиляя друг друга. «Ад - это другие» - девиз умирающего общества. Растущая слабость людей приводит к таким позорным следствиям, как неосознанная агрессия по отношения к друзьям и даже близким людям, которые перестали быть достаточно успешными по тем или иным критериям, чтобы с ними дружить, чтобы их любить. Они больше не вписываются в социальные шаблоны, которые приносят комфорт и удовольствия, в нашем "лучшем времени в истории". Точнее, вписываются, но на позиции снизу.
В эпоху фастфуда и мобильных телефонов старомодные навыки социализации либо забываются, либо быстро ржавеют от отсутствия практики. Искусство добиваться общественного признания, одобрения нашего личного выбора и публичной поддержки самооценки столь же быстро приходит в упадок, в то время как культура страдания становится современной заменой хождению, плаванию, нырянию и пониманию. Выносимые «важными другими» вердикты обессмыслились, поскольку эти другие исчезают с горизонта задолго до того, как им удастся стать важными. (Зигмунт Бауман)
Теперь дружат с психотерапевтами за деньги, но и такие отношения всё больше заменяются на продукцию фарм-индустрии, например, в России вслед за западными странами на 10-15% в год растёт потребление антидепрессантов и обезболивающих. В этом же направлении легализация марихуаны в США и Европе, появление стриминговых сервисов: в производство сериальной продукции уже вкладывается в несколько раз больше, чем в голливудские блокбастеры. Люди хотят безопасно проживать чужие жизни, а не встречаться с трудностями в своей.

Массмедиа сыграли в этом вторую роль - они легитимизировали и популяризировали образ одинокого, циничного, скучающе-развлекающегося индивидуалиста. Снабдив этот образ огромным количеством заманчивых приправ, они сделали это блюдо элитным и скормили целому поколению. Вещи, которыми раньше держался в мире человек - близкие, семья, связь поколений - были маргинализированы и высмеяны: «скрепы», щастьематеринства, яжематери, многие тысячи мемов и гэгов. Современному человеку запретили даже пробовать искать ответы в прошлом, если он не хочет десоциализироваться. Вперёд и только вперед, в светлое прогрессивное будущее.

*У меня выстроен настолько комфортный мир, что мне в нём невыносимо. На работе спокойно и привычно, дома никто не беспокоит, можно заниматься, чем пожелаешь, но при этом совсем ничего не хочется. Фраза «жить для себя» больше не звучит привлекательно - я больше не хочу жить для себя, но не знаю как иначе, я не умею жить по-другому (из анонимного запроса на психологическом форуме).*

Индустрия «саморазвития», антидепрессанты, потребление, легализация веществ или успешный успех - всё это только способы не замечать основную проблему: люди разучились питаться там, где питались столетиями до этого - в близком межчеловеческом общении. Социальная ткань стала социальной ветошью, теперь каждый современный, встроенный в атомизированный мир человек - не часть семьи, рода, поколения, страны. Он лишен тех медиаторов, с помощью которых раньше взаимодействовал с миром людей, теперь он «подключён» напрямую, он часть огромного социума-грибницы, только ему подотчётен, ему подвластен и перед ним совершенно беззащитен.

Современный индивид - одинокий робот, он и с собой-то справляется с трудом, вопрос о здоровом воспроизведении с такими данными можно считать закрытым. Появление такого массового человека - типичного жителя мегаполиса - стало глобальным контрацептивом для всего вестернизированного человечества. Кто рождается, когда два атомизированных индивида всё же решают завести семью - мы рассмотрим в следующих статьях.

*Мир, который мы хотим видеть, должен быть чем-то абсолютно противоположным. Это должен быть мир, в котором сохранен человек как богоподобная целостность. Личность – не как самозамкнутый индивид, заключенный в одиночной камере своего эго, барахтающийся в клоаке своих мелких страстей и уже даже не способный понять, кто он – мужчина, женщина, транс, собака, растение, сороконожка или 666 пришельцев с планеты Нибиру… Но личность, как прежде всего вертикальное существо, растущее от земли, и устремленное к небу, духу, звезде идеала. Личность, находящая себя в связи с себе подобными – семьей, нацией, друзьями, народом, Богом. Это должен быть мир естественный, человечный, традиционный; мир, в котором люди не потребляют, а возделывают свой сад; мир, в котором имеют смысл слова любовь, дружба, добро, зло, правда, ложь, честь, достоинство, предательство... Мир, в котором все эти и подобные им слова складываются в естественную иерархию смыслов. Иерархию, в которой гармонично сосуществуют ноги, ходящие по земле, брюхо, требующее пищи, ум, устремленный к познанию, и, наконец, сердце, в котором все стихии человеческого мира слагаются в некую полновесную сумму, из которой следует столь же полновесный вывод. (Владимир Можегов)*

К сожалению, события последнего года не защитили наше общество от сценария превращения в одиноких грустных роботов, они лишь замедлили наше движение в глобальную античеловеческую грибницу. Как отмечают многие наши соотечественники об описанном - Запад смог заинсталлировать себя к нам в сознание и подсознание, и, если мы хотим выжить, побеждать его нам придётся в первую очередь в самих себе.

Прогресс техники сопровождается регрессом человека. Всё не является истинным – абсолютная иллюзия. Ничего не нужно – всё сплошная фальшивка.

Сегодня город весь день под обстрелом Всук(((. Прилеты в рынок и парикмахерскую...

❗️Под обстрел ВСУ попал город Шебекино.

«По предварительным данным, есть пострадавший - женщина в тяжелом состоянии. Бригада скорой медицинской помощи находится на месте. В результате обстрела есть повреждения линий электропередачи: на территории города частично отсутствует электроэнергия. Энергетики приступают к переключению абонентов на резервные линии. Оперативными службами продолжается подомовой обход территории», – губернатор.

Определяющий контур.
Рассказ-Иван Охлобыстин

Старшему научному сотруднику на пенсии Аристарху Вениаминовичу Ладожскому, безмерно любящий его сын - Леонид Аристархович, на семидесятилетие оплатил установку бесконечно дорогих, прогрессивных, немецких, зубных протезов.

Всё бы да ничего, кабы эти протезы не принимали радиоволны. Сей удивительный парадокс отнюдь не единичен. И ранее такое случалось.

Аристарх Вениаминович был совсем не против время от времени слушать классическую музыку или на худой конец Радио Ретро, но зубные протезы, как на зло транслировали большей частью техно и со стороны создавалось впечатление, что у старика во рту работает нано электро-механическое предприятие.

Слава Богу трансляции не носили регулярный характер и ротовая полость старика сильного звука не позволяла.

Внуки обожали подобраться к мирно спящему в кресле деду и на его фоне записывать смешные видосики.

Аристарх Вениаминович на них не обижался. Даже что-то близкое стариковской гордости испытывал.

Так могло бы продолжаться вечно, если бы техно не сменила радиостанция ярко выраженной политической направленности. Шумных пропагандистов сменяли унылые экономические обозреватели, а за ними приходили на интервью разнообразные авторитеты в области геополитики и психологии масс.

Неожиданно для себя Аристарх Вениаминович познал все бездны политической интриги и невольно начал впадать в духовные искушения.

Вот, скажем, - размышлял старик, - Бог есть всё и вся! Он в каждой нотке, в каждом атоме. И добро и зло тоже из него сделано. Но ведь в Священном Писании ясно говорится, что в Боге нет никакого зла. Диссонанс однако!
Преисполненный таких настроений, Аристарх Вениаминович пошёл в церковь к знакомому батюшке - отцу Георгию. Тот внимательно выслушал его сомнения и отвёл к брату пономаря - электрику Пете.

Тот осмотрел зубные протезы старика и вынес вердикт: Тут определяющий контур устойчивый. Хорошо немцы делают! Только дрелью перерезать можно.

Дрелью не хочется! - запротестовал Аристарх Вениаминович, - Сынок и так из-за меня сильно потратился. Хотел новую машину покупать, но отложил на неопределённый срок. Я даже рассказать ему ничего про радиозубы стесняюсь.
Тогда я бессилен! - развёл руками Петька, но предложил: Убрать не могу, но могу передачу поменять. Какую вы хотите?
Радио Радонеж! - предложил, находящийся рядом, отец Георгий.
Держите голову, - тут же попросил его электрик и лихо укрепил на зубных протезах Аристарха Вениаминовича электроды.
Пропущенный через них заряд был крайне неприятен, но дело своё сделал и протез замироточил елейным голосом радиопроповедника.

Голос был тихий. Иногда его сменяла грустная музыка или строгое монашеское пение.

Поблагодарив Петю и батюшку Аристарх Вениаминович вернулся домой.

Ещё по дороге обратно старик понял, что новое звучание зубного протеза ещё скажется на его жизни.

На троллейбусной остановке две старушки на него перекрестились, а довольно уже зрелая, в физиологическом плане, учащаяся колледжа разрыдалась у него на груди и призналась в подпольном аборте.

Вся следующая неделя так же была сопряжена с чередой мистических встреч и откровений. Случайные люди заговаривали с ним на улице, в очередях, общественном транспорте. И чаще всего их истории были душещипательными по содержанию.

Доброе сердце Аристарха Вениаминовича стало побаливать от такого количества скорбей человеческих и он начал людей сторониться, гулять ночами, либо по безлюдным паркам.

Но и это не помогло. В самом скором времени по району стали плодиться слухи о нелюдимом старце, исцеляющим болезни и помогающим в житейских бедах.

Всё чаще из кустов выскакивали остро нуждающиеся в жилплощадях и сгорающие от неисцелимых болезней.

Аристарху Вениаминовичу совершенно нечего им было предложить. Это чрезвычайно печалило старика. Бывало он даже плакал вместе с просителями.

В конце концов терпение его лопнуло и он попросил отца Георгия, чтобы тот опять отвёл его к электрику Пете.

Не потяну, - объяснял старик, - Понимание проблемы присутствует, а решения проблемы не вижу. И будто сам виноват. Смените радиостанцию. Любую можно. Или у меня скоро инфаркт случится.

Электрик ситуацией проникся и, по своему вкусу, сменил Радио Радонеж на Радио Шансон.

Через два месяца Аристарх Вениаминович в пьяной потасовке на городской свалке пырнул ножом своего собутыльника, за что был осуждён на несколько лет исправительной колонии.

Однажды там в частную военную компанию набирали, но его из-за возраста не взяли. Хотя владельцу частной военной компании он очень понравился. Владелец прислал в колонию столичного стоматолога и тот переустановил зубные протезы так, что те утратили свою способность принимать радиоволны, а старик наконец обрёл покой и умер в возрасте 84-х, за год до освобождения. О чем никто, в том числе и он сам, не сожалел.

Во всяком случае, именно так выглядел Аристарх Вениаминович, лежа в гробу, в полной тишине.

Беззаботного американского лидера добавляют на фото с места катастрофы, чтобы продемонстрировать всё лицемерие властей.

"Посмотрите, какой ущерб нанесла Россия". - Это Огайо, сэр,
- гласит один из мемов про Байдена. Речь идёт об инциденте, который случился в штате Огайо ещё 3 февраля. С рельс сошёл железнодорожный состав из 150 вагонов. Поезд среди прочего вёз винилхлорид. Это сильный яд и канцероген, он разрушает печень и вызывает рак. Краткосрочное попадание в лёгкие вызывает потерю ориентации и координации, тошноту, головные боли.

Схватка за макрозоны.
С начала нулевых кризис глобализации был ясен многим, с 2014 года он стал ясен всем, ковидом окончательно завершилась глобализация прежнего образца. Перефразируя известное высказывание, можно сказать что Новый Мир англосаксы решили строить «без Европы, за счёт Европы и на обломках Европы». Главным противником России в этой битве за макрозоны является именно Британия, (Андрей Фурсов)

"Великобритания, которая поняла, что Евросоюз тонет, и вышла из него, сейчас рвет и мечет, чтобы создать свою зону. Такими зонами для невидимой финансовой империи Британии традиционно были Южный Китай и Ближний Восток. Южный Китай отпадает. У нее остается Ближний Восток, но этого мало для того, чтобы создать собственную зону. И она решила прорываться в зоны геополитических интересов России - Восточную Европу, Закавказье и Центральную Азию. Единственное, где у них пока получилось, это с помощью Турции в Закавказье. Но этого мало для создания собственной макрозоны. Поэтому они так бесятся. Если они макрозону не создадут, у них будет «пикник на обочине истории»".

*Для США было принципиально важно — разорвать связь Европы с Россией (потому что через РФ это еще и связь с Китаем) и оставить Европу в зоне своего влияния. Собственно, этому в свое время было посвящено примерно 25 процентов плана Маршалла, когда Европу перевели с угля на ближневосточную нефть. Одна из целей перехода заключалась в том, чтобы лишить европейцев коммунистической пятой колонны, потому что в угольной отрасли работали самые сильные профсоюзы с мощным социалистическим движением. А поскольку вся ближневосточная нефть в то время добывалась англосаксонскими компаниями, так называемыми 7 сестрами, это означало поставить Европу в энергетическую зависимость от Соединенных Штатов. То, что сегодня реализуется с устранением России с энергорынка Европы, — тот же самый тренд, только в обратную сторону. (Леонид Крутаков)*

Так же в довольно опасную ситуацию сейчас двигаются Соединенные Штаты Америки. Они находятся перед довольным сложным историческим, судьбоносным для них выбором - продолжать реализовывать свои глобальные амбиции или сосредоточиться на макрорегиональном влиянии? Первый вариант для США может стать катастрофичным, с учетом того, что глобального мира больше нет. Конфликт между двумя этими вариантами соответствует конфликту между демократической и республиканской партиями. То есть он еще и прописан внутри американской структуры управления. Это означает что следующие выборы в США в 2024 году будут очень важными и скорее всего очень острыми.

Возвращение реальности. СВО как война против иллюзий

Всем известны заклинания последнего времени - о том как современна современность, какие удивительные вещи теперь происходят, как поразительным образом изменился формат коммуникации, почти исчезло контактное проживание, мы все лишь скользящим образом соприкасаемся с тенями друг друга и эхо-эффектами наших голосов. Происходит и множество других вещей, связанных с невероятным триумфом социальной инженерии, и кажется что ветхое человечество стремительно уходит в прошлое и на смену ему идет неизвестное нам племя. Все это происходило на наших глазах, но случившееся столкновение, конфликт, можно назвать его потрясением - привел к тому, что всё множество подобного рода иллюзий, химер, призраков странным образом исчезли, обрушились и мы обрели некие иные очертания мира, о которых стоит немножко поговорить.

Дело в том что среди повседневных событий нашей реальности, среди того как мы теперь живём, перемещаемся, путешествуем возникла и некая иллюзия или гипериллюзия современной войны. Благодаря последнему натиску постструктурализма, война представлялась как своего рода война пультов, кнопок, диванных войск, пропагандистских клише, постановочных трюков, игры на публику и в общем предполагалось, что идеальная война она почти избегает контактного переживания, что ее участники находятся где-то далеко, враги (например, какие-нибудь бородатые варвары) живут в своей варварской жизнью и сопротивляются цивилизаторству и благородные цивилизаторы, сидя за кнопочными пультами и используя спутниковое наведение и множество других девайсов, решают свои проблемы или делают свое дело. Наверное, известная работа Бодрийяра «Война в заливе» как раз об этом - о том что современная война крайне далека от войны мечей.

И вот мы видим то, что происходит на Украине. Войну, которая прежде всего и помимо всего прочего опровергла наши наивные представления о войне будущего. И оказалось что все девайсы, которые, безусловно, работают и все диванные войска, и вся информационная война - всё это своего рода туманность, пылевое облако. А где-то там внутри этого облака расположено твердое ядро, экзистенциальное ядро и оно говорит нам о том, что самое главное всё равно происходит на поле боя, вот там на позициях в Донбассе, Мариуполе, Луганске, там находятся люди, которые стреляют друг в друга, которые друг с другом воюют. Там выяснилось, что никуда не исчезли ни окопы, не позиции, и несмотря на наличие дронов, тепловизоров и того же спутникового слежения, как ни странно богом войны является артиллерия - это скажет любой побывавший там, поучаствовавший в этих событиях. То есть странным образом мы как бы возвращаемся примерно к ситуации Первой Мировой войны, где подготовка-атака-отбитая атака-удержание позиции - вот что является основой, от которой никуда не деться.
«Войны выигрывают не железками, а потом и кровью. Войны выигрывают те, кто умеет умирать.» Андрей Фурсов

Сейчас мы уже всё лучше и лучше понимаем, что решающие события по-прежнему происходят на поле боя и все решится на поле боя в конечном итоге. Тогда мы должны вновь присмотреться к этим происходящим событиям и попытаться разобраться, что же они означают и каким образом они знаменует собой эту удивительную войну цивилизаций. Нам нужно понять эту логику - логику вторичного упрощения, которое происходит в современную эпоху под видом всё большей сложности, под видом всё большей технологизации. Нужно понять - как от нас скрывают тот центр, то смысловое ядро, которое состоит в том, что перед нами всё та же война мечей, боли, страха, мужества, отваги, и победит тот, кто обладает большей стойкостью и силой духа.
«Герой — это путь Бога к человеку, а человека к Богу. В герое Бог может познать то, что ему несвойственно, например, страдание. Отсюда представление о том, что души героев — это слёзы богов. Потому что Бог бесстрастен, спокоен, вечен, его ничто не выводит из себя, а человек, он страстен, болеет, страдает, мучается, испытывает нищету, унижение, слабость, сомнения. Бог никогда не познает страсти, боли, потери, утраты, не познает суть человека, если у него не будет собственного героического сына или дочери, которые позволят Богу испытать кошмар, ужас и глубины нищеты, лишенности, свойственные человеку. Богу не интересны люди процветающие и успешные, их достижения, по сравнению с Ним, ничтожны. А вот человек, страдающий, мучимый, борющийся с роком, для Бога загадка.
И Бог может захотеть преодолеть Себя, собственную бесстрастность, собственное блаженство и вкусить от нищеты – от отсутствия блаженства, испытать страдание (πάθος по-гречески), несчастье. Именно герой позволяет Богу почувствовать боль, а человеку напротив открывает опыт блаженства, величия, бессмертия и славы.» Александр Дугин
Дело в том что сейчас происходит победа духа над материей. Если ты готов рискнуть своей жизнью, тебе не помешают все эти устройства. Тем самым обозначилась важнейшая составляющая, первичная составляющая - необходимость рисковать своей жизнью. А значит и чужими жизнями. Это может быть чрезвычайно печальным, нам хотелось бы наверное чтобы было не так, но мы в очередной раз убеждаемся, что всё происходит именно так. И это означает, что пылевая туманность постепенно оседает, пыль, обеспечивающая трансляцию прогрессистского миража, также оседает - и мы видим, что нечто изначально человеческое вновь и вновь проявляется как действительность, реальность.

Мы видим, что вновь высвечивается принадлежность общности: быть частью народа, поколения, собственной истории, как нечто такое без чего мы не можем обойтись. Мы не можем непосредственно примкнуть к человечеству - нам придётся задействовать эти всегда используемые способы единства. Западное создаёт человека, лишённого всех идентичностей, лишённого этих социальных групп, намеренно уничтожая все медиаторы между человеком и человечеством - семью, этничность, пол, - без принадлежности этим группам человек принадлежит напрямую хозяевам дискурса. Они хотели чтобы это ушло в прошлое, они создавали «человека комфортного», - атомизированного и полностью управляемого индивида - очень долго и огромными усилиями, но сейчас на переднем плане истории вновь «человеческие люди» и их деяния.

«Упор на права различных, прежде всего сексуальных, меньшинств, на изменение половой, расово-этнической, национальной, культурно-религиозной, исторической идентичности, семейных норм (отношения «муж – жена», «родители – дети»), внедрение толерантности (которая в точном значении слова есть не что иное как патологическая неспособность системы противостоять вредоносному или даже смертоносному воздействию) — все это суть средства установления нового строя, нового типа производственных отношений, где отчуждается человек в его целостности, средство подготовки к такому установлению. Иными словами, средство превращения человека в человечину, в социальное мясо, которое хозяева новой системы будут «жарить», то есть подвергать эксплуатации и депривации». Андрей Фурсов
Всё решится на поле боя и ничего кроме стойкости и мужества нам не поможет. С другой стороны, реальность всегда лучше иллюзии. То, что в этом столкновении уцелеет, те контуры мира, которые докажут свою прочность, они и будут, быть может, тем результатом обновления, результатом сброса наваждения, который нам необходим. Пусть тяжелого, пусть мучительного, но если с наваждением не получается расстаться легче - с этого пути сойти уже трудно. И тем самым война оказывается не только войной за землю, за историю, но странным образом и войной за веру, великим противостоянием между человеческими людьми и тем новым экспериментальным материалом очень нежных, выведенных в социальных пробирках и хорошо вооруженных дистанционным оружием пост-людей. Очень важно кто победит в этой войне и мы должны выстоять.

По материалам лекции Александра Секацкого «Геополитика и химерология: вторичное упрощение».

Про нашу "элиту" и моё отношение к СВО.

В комфортных европейских городах,

Которые элитке сердцу ближе,

Гуляют либералы - господа

По Лондону, Брюсселю и Парижу.

Сказать "Я русский" - это моветон.

О Родине трещит на иностранном.

Российский паспорт скромно прячет он

В шикарных брюк глубокие карманы.

На Родину свою в лихие дни

Потомки воров, порожденье блуда,

"Убей её! - кричат: Распни! Распни!".

Святую Русь поцеловал Иуда.

Пускает крокодилову слезу:

"Россию жалко, так она богата.

Пока не все богатства увезу".

"Убейте Русь!" - они кричали НАТО.

Была культура. Даже честь была.

Осталась грязь размешанная злостью.

За то, что больше шмоток и бабла,

Элитой мнят себя и белой костью.

Они готовы нашу Русь распять,

Нас растерзать, убогих нищебродов.

Вы объясните мне, какая мать

Сумела нарожать таких уродов?

Автор стихотворения - Юрий Волк ополченец 2014 г., поэт и боец ЧВК Вагнер. Получивший тяжёлое ранение в Попасной, в результате чего лишился обеих ног.

🇷🇺❤Как звучит песня "Катюша" на 40 языках народов большой России.

Названы два региона, где не все хотят войны до победного конца

В Мариуполе создали Донецкое отделение Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС). На пресс-конференции по этому поводу учредитель "Первого русского", заместитель главы ВРНС Константин Малофеев подчеркнул, что открытие отделения в центре Русского мира, безусловно, долгожданное событие:

Я не оговорился, это не окраина, это центр Русского мира. Мы должны вас всех благодарить, потому что, конечно, это не Донбасс присоединился к России, а Россия присоединилась к Донбассу. Вы и есть носители того русского духа, который мы хотели бы перенять. Чтобы этот дух точно так же, как здесь, укреплял, закалял и создавал таких героев, как вы - люди Донбасса, Новороссии, отстаивающие свой право на жизнь здесь и сейчас, на войне.
Ещё не вся Россия поняла, с кем мы на самом деле воюем. Украина стала лишь полигоном для решения задач коллективного Запада. И главная цель - уничтожение всего русского народа. К сожалению, в столицах предпочитают не замечать этих реалий:

Я, в силу должности заместителя Святейшего Патриарха во Всемирном Русском Народном Соборе, отвечая за регионы, объехал с начала специальной военной операции (СВО) достаточно много наших городов. И везде были встречи. В регионах люди всё правильно понимают, все хотят воевать до победного конца. Там очень высокий уровень патриотизма.
Досадное исключение - два "несчастных региона", Санкт-Петербург и Москва, где не всё обстоит благополучно.

Тут ещё надо поработать над повышением патриотизма, чем мы и занимаемся в рамках Московского и Петербургского отделений Всемирного Русского Народного Собора.
Сопредседателями отделения врио главы ДНР Денис Пушилин в своей речи напомнил, что соборность - исконная составляющая православного мировоззрения. Вместе православные строили города, вместе стояли на защите Земли Русской:

Кажется невероятным, но такое понятие как соборность больше не встречается нигде в мире. Аналогов этому слову нет ни в каких других языках, кроме нашего. Мы видим единый порыв всей России освободить, восстановить Донбасс. Мы видим, как плечом к плечу на передовой стоят защитники со всей необъятной России, и, не щадя себя, защищают нашу русскую землю.

Можно много говорить о важности и значении Всемирного Русского Народного Собора, продолжил Денис Пушилин. Особенно в это непростое и судьбоносное время. Но слова будут не нужны, если осознать, что только благодаря единству и сплоченности русских людей , благодаря тому, что все наши силы были направлены на общее дело, Донбасс выстоял, и вернулся домой:

Теперь наш регион вместе со всей Россией строит счастливое, справедливое общество, где высоко ценятся достоинство в служении Отечеству и ответственность за его судьбу. Где крепкая семья, созидательный труд, милосердие, взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений составляют основу. В этом году исполнится 30 лет со дня основания Всемирного Русского Народного Собора, и отрадно, что именно в этот юбилейный год создаётся наше региональное отделение.
Заседание состоялось в новом здании городского МЧС. И в этом тоже есть свой символизм. Ведь Мариуполь в кратчайшие сроки обновляется после тяжелейших боёв.

В этой связи одним из важнейших направлений для обсуждения стало малоэтажное строительство для молодых семей с детьми. Чтобы малыши жили не в человейниках, а в комфортных условиях. Только так можно добиться главной цели: сделать многодетную семью центром нашей общей работы.

А ещё говорили о возможности снижения пенсионного возраста для многодетных родителей. Эти и другие инициативы будут освещены на страницах сайта Царьграда, а также в программах "Первого русского".