Не только встречи с женщинами вдохновляют на поэтические строки. Иногда таким щелчком может стать непростая местность, со своей историей, в которой оказался случайно.
Так, по командировочным делам занесло меня однажды в Кировскую область, в славный город Киров, стоящий на берегах реки Вятки. Это бывшая Вятская губерния, старинный суровый край ссыльных, каторжан, гулаговских зэков, жестоких вертухаев.
С неделю походил я по набережной быстрой холодной Вятки, подышал воздухом городских пригородов. Ничего давящего, тревожащего память я не почувствовал, ни днем, ни ночью. Обычная командировка снабженца, каких было у меня десятки.
И все же, какое-то новое настроение стало звучать во мне непостижимым образом. Исподволь я словно приобщился к этому невидимому миру, давно исчезнувшему, но до сих пор тихо стучащему в наши сердца.
Через неделю я оттуда уехал, а ещё через несколько дней, неожиданно для меня, из души полилась песня, тяжелая песня для охрипших голосов и аккомпанемента дребезжащей гитары. Песню я назвал «Каторжанская»:
Повели паренька по этапу
В край далекий за Вяткой рекой.
И никто об нём не заплакал,
Не взмахнул на прощанье рукой.
Хор каторжан:
И никто об нём не заплакал,
Не взмахнул на прощанье рукой.
Только долгие зимние вьюги
Будут петь про пожизненный срок.
Ты не встретишь любимой подруги,
Не найдешь свой родной уголок.
Хор каторжан:
Ты не встретишь любимой подруги,
Не найдешь свой родной уголок.
Что ты видел, что слышал, что знаешь –
Небо в клетку, баланду, конвой.
Ты от черной тоски на снегу замерзаешь,
Замерзаешь, так бог же с тобой.
Хор каторжан:
Ты от черной тоски на снегу замерзаешь,
Замерзаешь, так бог же с тобой.
На погост отвезут арестанта,
Словно был ты, иль не был, скажи,
Ты с проклятой судьбой наконец-то расстался,
Паренек одинокой души…
Хор каторжан:
Ты с проклятой судьбой наконец-то расстался,
Паренек одинокой души…
Я записал эту песню, и мне стало легче на душе. Как будто я отдал долг памяти многим поколениям безвинно осужденных, замученных, сгинувших на заснеженных просторах земного чистилища.
Так, по командировочным делам занесло меня однажды в Кировскую область, в славный город Киров, стоящий на берегах реки Вятки. Это бывшая Вятская губерния, старинный суровый край ссыльных, каторжан, гулаговских зэков, жестоких вертухаев.
С неделю походил я по набережной быстрой холодной Вятки, подышал воздухом городских пригородов. Ничего давящего, тревожащего память я не почувствовал, ни днем, ни ночью. Обычная командировка снабженца, каких было у меня десятки.
И все же, какое-то новое настроение стало звучать во мне непостижимым образом. Исподволь я словно приобщился к этому невидимому миру, давно исчезнувшему, но до сих пор тихо стучащему в наши сердца.
Через неделю я оттуда уехал, а ещё через несколько дней, неожиданно для меня, из души полилась песня, тяжелая песня для охрипших голосов и аккомпанемента дребезжащей гитары. Песню я назвал «Каторжанская»:
Повели паренька по этапу
В край далекий за Вяткой рекой.
И никто об нём не заплакал,
Не взмахнул на прощанье рукой.
Хор каторжан:
И никто об нём не заплакал,
Не взмахнул на прощанье рукой.
Только долгие зимние вьюги
Будут петь про пожизненный срок.
Ты не встретишь любимой подруги,
Не найдешь свой родной уголок.
Хор каторжан:
Ты не встретишь любимой подруги,
Не найдешь свой родной уголок.
Что ты видел, что слышал, что знаешь –
Небо в клетку, баланду, конвой.
Ты от черной тоски на снегу замерзаешь,
Замерзаешь, так бог же с тобой.
Хор каторжан:
Ты от черной тоски на снегу замерзаешь,
Замерзаешь, так бог же с тобой.
На погост отвезут арестанта,
Словно был ты, иль не был, скажи,
Ты с проклятой судьбой наконец-то расстался,
Паренек одинокой души…
Хор каторжан:
Ты с проклятой судьбой наконец-то расстался,
Паренек одинокой души…
Я записал эту песню, и мне стало легче на душе. Как будто я отдал долг памяти многим поколениям безвинно осужденных, замученных, сгинувших на заснеженных просторах земного чистилища.
01:14 - 08 Dec 2022
Только люди, упомянутые в этом сообщении пользователем user11799, могут отвечать
